В этой и следующей главах мы отойдем от абстрактных вопросов о том, как индивидуальное поведение и самосознание генерируются в мозге. Пришло время разобраться в том, как мы практически применяем те новые знания, полученные благодаря нейробиологии. Мы будем говорить о медицине, поскольку в этой области нейробиология уже оказала значительное влияние, а концепция биологически детерминированных результатов наиболее очевидна. Практики и теоретики медицины уже задаются сложными этическими вопросами, с которыми мы все рано или поздно столкнемся. Чем больше мы узнаем о влиянии нейробиологии на здоровье, тем проще нам прогнозировать медицинское будущее каждого человека. Но хотим ли мы этого? Поможет ли нам знание того, что мы подвержены таким угрозам, как болезнь Альцгеймера или Паркинсона или, например, развитию опухоли головного мозга, или эта осведомленность лишь омрачит наше будущее?
Корень этого вопроса лежит в отношении человека к возможности управлять собственной жизнью. Конечно же, ответ на него зависит от многих факторов. Мне самой было нелегко выяснить, являюсь ли я носителем гемохроматоза, хотя речь шла об относительно благоприятном развитии событий. Общаясь с людьми, которым предстояло выбрать, сдавать или не сдавать тест на болезнь Гентингтона, я поняла, что знание не всегда является силой, когда речь идет о чем-то неизбежном. Одно дело – узнать, что вам грозит болезнь Альцгеймера, но еще можно предпринять какие-то меры, чтобы снизить вероятность ее развития, и совсем другое – узнать, что у вас наверняка разовьется тяжелое заболевание, которое в лучшем случае можно купировать, но полностью вылечить нельзя.
Прежде чем мы рассмотрим необычный и тревожный случай с болезнью Гентингтона, обратимся к вполне оптимистичным достижениям в вопросе выявления биомаркеров, сигнализирующих о риске развития других психических и неврологических заболеваний.
Предсказать будущее, чтобы его изменить
Биомаркер – это измеримый индикатор, соответствующий тому или иному состоянию организма. Например, антитела в клетках крови являются биомаркером инфекции. Специфические мутации в генах BRCA1 или BRCA2 представляют собой геномные биомаркеры предрасположенности к раку молочной железы. Благодаря нейробиологическим разработкам в настоящее время выявляются биомаркеры, которые указывают на минимальные изменения в организме, позволяющие делать индивидуальные прогнозы о вероятности развития конкретных болезней, связанных с психическим здоровьем, о склонности к определенному поведению и о возможных реакциях на отдельные процедуры. Болезни, на которые раньше смотрели через призму мистики и суеверий, начинают раскрывать свои секреты. Вместе с тем диагнозы становятся все точнее, а методы лечения – персонализированнее и эффективнее. Уже существуют надежные диагностические тесты, способные за 30 лет до возникновения первых симптомов предсказать, разовьется ли у человека болезнь Альцгеймера. В ближайшем будущем появятся тесты, прогнозирующие риск развития болезни Паркинсона и резистентной депрессии (не поддающейся лекарственному лечению). Открывается все больше путей для применения биомаркеров для индивидуализации лечения людей, страдающих от психозов.
Правительство Великобритании планирует внедрить эти достижения в персонализированную медицину в рамках государственной системы здравоохранения. В 2012 году оно инициировало многомиллионные вложения в исследование «Проект 100 000 геномов», в рамках которого планируется провести систематизацию геномов людей, страдающих раком и другими заболеваниями, включая анорексию и шизофрению, чтобы идентифицировать широкий спектр биомаркеров и создать медицинский инструментарий. Поскольку глубокое понимание механизмов, лежащих в основе заболевания, а также ранняя диагностика положительно влияют на результаты лечения, конечной целью является улучшение качества жизни миллионов людей во всем мире.
Вдохновляющая перспектива, не правда ли? Только задумайтесь, какими медицинскими прорывами был ознаменован прошлый век! Микрохирургия, пересадка органов, ЭКО, иммунотерапия для целевого лечения рака – это лишь некоторые из них. Но именно здесь мы должны вспомнить об опасности нейрохайпа. Пока нейробиологии гораздо легче прогнозировать и лечить болезни любых органов, нежели патологии мозга, который оказался не таким легкодоступным для изучения и только недавно начал раскрывать свои тайны. Именно поэтому не так уж просто наверняка предсказать возникновение у человека определенного поведения или личностных качеств. Как я уже говорила, нейробиология – наука сложная, и наивно было бы полагать, что один конкретный ген (одна область мозга и так далее) может отвечать за отдельный аспект человеческого поведения.
Даже учитывая все эти оговорки, я верю, что в будущем можно будет делать предсказания о здоровье мозга, характере человека, его навыках, перспективах и индивидуальных рисках. Постоянно происходят научные открытия в изучении человеческого мозга. Как мы знаем, уже сегодня можно наблюдать, как коннектом формируется по мере того, как плод развивается в утробе матери, и изучать воздействие на мозговые контуры, когда ребенок рождается на свет, визуализируя рост и изменения межнейронных связей в ходе взаимодействия человека с окружающей средой.
Научная картина мира не стоит на месте. Грандиозные проекты геномного картирования постоянно достигают новых результатов, и огромные массивы данных становятся достоянием всего научного сообщества. Пока я пишу эти строки, Интернет наполняется новыми данными, а каждую неделю стартуют новые исследования. Ученые обнаруживают гены, связанные с благополучной жизнью, а также с такими чертами, как интеллект, творческий потенциал и сила воли. Некоторые из них сопряжены и с такими биологическими процессами, как долголетие.
Недавно были идентифицированы даже гены, определяющие потенциальный возраст начала сексуальной активности конкретного человека. Считается, что это зависит от генетики на целых 25 %. Речь о генах, отвечающих за половое созревание, импульсивность, стремление к риску и поиску новых ощущений – полный комплект подросткового поведения.
Все достижения ученых сразу становятся объектом внимания коммерческих компаний, предоставляющих услуги генетического скрининга. Они налаживают сотрудничество с научным сообществом, чтобы первыми предложить генетические тесты на интеллект или креативность. В то же время доступ к этим данным получают и фармацевтические компании. В результате любой человек за относительно небольшую сумму может практически в тот же день получить исчерпывающую информацию о собственном геноме. Вы получаете отчет о ваших предках и возможных проблемах со здоровьем в будущем, включая генетическую предрасположенность к таким заболеваниям, как болезни Паркинсона и Альцгеймера. Вы можете узнать, не являетесь ли вы носителем генных вариаций, которые могут спровоцировать 40 различных состояний – от расстройств аутистического спектра и муковисцидоза до наследственной потери слуха.
Нейробиология – наука сложная, и наивно было бы полагать, что один конкретный ген (одна область мозга и так далее) может отвечать за отдельный аспект человеческого поведения.
Многие из тех, с кем я общалась в процессе написания книги, сомневаются в пользе коммерческого тестирования генома. Клиенту не всегда могут предоставить по-настоящему ценную информацию, поскольку закон требует проводить генетическое консультирование, а не просто сообщать о наличии предрасположенности к серьезным заболеваниям. Однако рынок секвенирования
[32] генома, без всякого сомнения, будет только расти. Все научные достижения, особенно в свете нынешней революции в изучении коннектома, помогут нам лучше понять природу взаимодействия генов, межнейронных связей мозга и окружающей среды. Иными словами, мы вступаем в эру, в которой можно будет отделить наследственные факторы от влияния среды. Но помните, что погоня за прибылью чревата снижением научной достоверности и большой опасностью предоставления красивой, но не совсем точной информации. В конце концов, нейрохайп никто не отменял.
