В который раз девушка полезла в сумку. Рядом с ключами из хранилища лежала папка из манильской пеньки. Быть может, ее хватит, чтобы унять мистера Уилера, хотя бы на время. Вряд ли он даже сможет прочесть эти заметки. Айрис открыла папку и снова просмотрела свою расшифровку скорописного текста:
«На Бога уповаем — ключ… Лишились наводчика?.. Крота не нашли… К черту мэра… Переместить средства… Тедди и Джим… Передать Макс, чтоб оставалась в отпуске… Банк хорош настолько, насколько хороша его отчетность… Кроткие наследуют землю».
Все равно какая-то белиберда. Девушка обратилась к следующей странице, где пыталась расшифровать записи из других папок: «Элинор Финч: 25000… Ронда Уитмор: 50000».
В последней папке текст излагался без всяких стенографических ухищрений, вот только понятнее от это не становилось. То были письма владельцам банковских ячеек с требованием внесения арендной платы. В случае невыполнения финансовых обязательств, пояснялось далее, неистребованное имущество будет передано властям штата.
Айрис засунула бумаги обратно в сумку. Пожалуй, она отдаст папки вместе с эскизами. Если про них спросят, скажет, что по ошибке прихватила их с заваленного всяким хламом стола. Девушка встала и одернула невыглаженные брюки. Все-таки Аманда права — работником она была никудышным. И, пожалуй, заслуживала только увольнения. Но, что еще хуже, ей так и не удалось отыскать Беатрис, и ради спасения собственной задницы она собирается сбагрить все, что от нее осталось. Айрис опять замутило.
Когда она наконец-то вышла из уборной, в коридоре стоял Ник, явно ее поджидавший.
— Я слышал. — От выражения сочувствия на его лице девушке захотелось кричать.
— Да я справлюсь! Просто не могу поверить, что они уволили и Брэда. — Если уж в этом мире на должности проектировщика не может удержаться сам Брэд, у нее и вовсе нет шансов. Стол ее бывшего куратора уже был заставлен новенькими картонными коробками. Остальное бюро, сплошь аккуратные ряды однотипных столов, словно бы и не замечало перемены. Она-то еще ладно, ей так и не удалось вписаться в контору. Ей вдруг сдавило грудь, снова стало катастрофически не хватать воздуха.
— Да уж. — Ник нахмурился. — Как мне кажется, это связано со старым банком.
— Что ты имеешь в виду?
— Мистер Уилер допрашивает всех, кто хоть сколько-то был причастен к работам над зданием. Разработчиков, младшего архитектора, даже меня. Судя по всему, только вовлеченных в проект и уволили.
— А какой смысл? Все равно проект закрыт.
— Вот этого я не знаю. Но вопросы задавали какие-то странные. Еще и фотоаппарат у меня отняли. И это не все. — Тут Ник перешел на шепот. — Я иногда посматривал фотографии банка, что загрузил на той неделе на сервер, так этим утром они исчезли.
Айрис нахмурилась и принялась изучать паркет.
— Мистер Уилер грозился засадить в тюрьму, если я не верну любые вещи, какие могла взять в здании. К чему это он говорил, я так и не поняла.
— Да он и мне сказал что-то похожее. Еще грозил уволить, если я не поделюсь всеми «относящимися к делу сведениями». Боюсь, я вполне могу оказаться следующим.
— Так чего ему надо было?
— Сказал, мол, ему известно, что мы друзья, и спрашивал, не говорила ли ты чего-нибудь необычного о банке.
Айрис пристально посмотрела на парня.
— Он знал, что мы друзья?
— Ага. Мы же иногда ходим вместе на обед. Это всем известно.
— Кажется, всем известно гораздо больше этого, — многозначительно произнесла она. Ник намек понял и нахмурился:
— Что? Откуда?
— А я почем знаю. Я подумала, что это ты кому-то растрепал. Уж я-то, ясное дело, помалкивала.
— Эй-эй. — Он предупреждающе вскинул руки. — Для меня такие вещи гораздо опаснее, между прочим. Меня запросто можно прищучить за сексуальные домогательства на рабочем месте. Так что я тоже молчал.
Айрис про себя решила, что его слова очень похожи на правду.
— И что же ты ему сказал?
— Да только и передал твои слова, что в здании полно странных папок и столов с документами.
— А еще что-нибудь говорил? — Девушка непроизвольно сжала сумку крепче.
— Только что тебя серьезно заинтересовали депозитные ячейки в подвале. — Ник рассмеялся, легонько толкнув ее в плечо. — Ты как будто помешалась на них.
— Что?
Айрис готова была огреть его сумкой по голове. Он расписал ее как чокнутую воровку. Впрочем, она ведь и есть чокнутая воровка. Девушка двинулась к лифтам.
— Мне надо идти. Просто говори всем, что у меня нервный срыв, и я рыдаю без передыху, ладно? Работа мне сегодня так и так не светит.
— Ты в порядке? — Ник проводил ее обеспокоенным взглядом. — Я что-то не так сказал?
— Нет, ты здесь ни при чем. Просто… Просто мне сейчас здесь невыносимо. Я попозже позвоню тебе, хорошо? Спасибо, что прикрываешь меня.
Двери кабины закрылись. Девушка расхаживала по тесной стальной коробке, пока лифт не спустился в главное фойе. Еще только десять часов. До встречи с детективом в банке целых четыре часа, но ей хотелось узнать все немедленно. На другой стороне Евклид-авеню ее ожидал заброшенный банк.
ГЛАВА 22
Четверг, 14 декабря, 1978 года
Беатрис выскользнула из закусочной через черный вход и направилась по дорожке в сторону больницы. Впереди, на самой окраине Маленькой Италии, возвышалась старая католическая церковь, куда местные итальянцы ходили на мессы, а их дети — в воскресную школу. Неожиданно из нее донеслась тихая мелодия. Девушка шла и шла, и чарующие звуки становились все громче. Голоса поющих детей и пламя свечей, которое можно было разглядеть через распахнутую дверь задней части церкви Спасителя, так и манили зайти внутрь. Беатрис узнала песню — это был рождественский гимн, который в последний раз она слышала еще в детстве. И тогда ноги сами понесли ее по каменным ступенькам.
Оказалось, что хор репетировал, и в церкви находились только дети у алтаря, органист да регент. Высокие голоса маленьких певцов восходили к сводчатому потолку и оттуда, отражаясь, слетали прямо к месту, где стояла Беатрис, отчего ей казалось, будто к хору присоединились сами ангелы. Девушка села на скамью, потерла озябшие руки и стала разглядывать огромную деревянную скульптуру Христа на кресте, нависшую над детьми. Она грела руки и почему-то тянула время, перед тем как открыть сумочку, что передала ей Глэдис.
Сумочка ничем особым не отличалась, но, скорее всего, это была последняя вещь тетушки, что к ней попала. Беатрис положила ее на колени. Вряд ли что из содержимого будет стоить риска посещения реанимационного отделения. Беатрис помнила о предупреждающей надписи, которая смотрела на нее с зеркала, всего в трех кварталах отсюда. Возвращаться в больницу просто нельзя. Тяжело вздохнув, девушка открыла сумочку.
