Но иногда я ввожу ее в заблуждение: то вдруг приду в джинсах, то закажу вместо чая кофе (который ненавижу), то пару недель назад потребовал сразу шесть кусков пирога и съел их один за другим под ее изумленным взглядом. Ей явно до смерти хотелось как-то это прокомментировать, но она не осмелилась. В общем, она относится ко мне с подозрением. Еще бы — человек, который съедает шесть кусков пирога зараз, способен на что угодно.
Но не стоит судить по внешнему виду. Бетан, кстати, и сама выглядит необычно — с изумрудной булавкой в брови и россыпью вытатуированных звезд на худющих руках. Застенчивая, обидчивая девочка, компенсирующая эти качества скрытой агрессивностью по отношению к любому, кто косо на нее посмотрит.
И все же именно Бетан я обязан большей частью полученной информации. В кафе она примечает все на свете. Со мной общается крайне редко, но мне удается подслушать ее болтовню с другими посетителями. С такими, как я, она ведет себя очень осторожно, а с постоянными клиентами — весела и открыта. Благодаря Бетан можно собрать сведения о ком угодно. Я, например, знаю, что девушка в красном пальто предпочитает не чай, а горячий шоколад и больше любит не морковное печенье, а тарталетки с патокой, что ей куда больше нравятся «The Beatles», чем «The Rolling Stones», что в субботу в 11.30 она пойдет на похороны в крематорий Молбри.
В субботу. Да, я тоже там буду. По крайней мере, увижу ее вне стен этого проклятого кафе. Возможно — только возможно, — она должна быть мне за это благодарна. Под занавес, как говорится. Конец этому параду лжи.
Лжи? Да, все лгут. Я лгал с тех пор, как помню себя. Это единственное, что я делаю хорошо. По-моему, нам пора сыграть в полную силу, не так ли? В конце концов, что такое писатель, сочинитель художественной прозы, как не дипломированный лжец? Вы никогда не догадаетесь, читая мои опусы, что я прост, как ванильное мороженое. Во всяком случае, снаружи; внутри — другое дело. Но разве мы, все мы, в душе не убийцы, выстукивающие с помощью азбуки Морзе тайны исповеди?
Клэр считает, что мне следовало бы поговорить с той девушкой по душам.
«А ты пытался поделиться с ней своими чувствами?» — спрашивает она в последнем письме. Клэр знает только то, о чем я позволяю ей узнать, например, что в последнее время я прямо-таки одержим одной девушкой, с которой почти не общался. Но возможно, Клэр чувствует меня гораздо лучше, чем думает, — точнее, она лучше чувствует и понимает не меня, а Голубоглазого, чья платоническая любовь к безымянной девушке откликается в ее душе эхом неизбывной страсти к Голубому Ангелу.
Совет Кэпа куда грубее. «Да трахни ты ее, и делу конец, — советует он тоном уставшего от жизни человека, тщетно пытаясь скрыть собственную неопытность. — Как только пройдет ощущение новизны, ты сразу поймешь, что она точно такая же сука, как и все остальные, и сможешь наконец вернуться к тому, что действительно для тебя важно…»
Токсик соглашается с Кэпом и просит меня описывать в блоге всякие интимные подробности. «Чем грязнее, тем лучше. Кстати, какой у нее размер лифчика?»
Альбертина мои опусы комментирует редко. Но я чувствую ее неодобрение. А вот Chrysalisbaby откликается моментально; она считает, что я безнадежно влюблен. «Даже плохому парню нужно кого-то любить, — пишет она с неуклюжей искренностью. — А ты достоин любви, Голубоглазый, правда достоин». Себя она пока не предлагает, но мне кажется, за ее словами таится страстное желание. К тому же она ясно намекает, что любая девушка была бы счастлива завоевать любовь такого, как я.
Бедная Крисси. Да, она действительно толстая. Но у нее очень красивые волосы и хорошенькое личико, к тому же мне удалось убедить ее, что я предпочитаю пышечек.
Проблема в том, что я слишком хорошо играю свою роль. И теперь она желает увидеть в Сети мое фото. В течение двух последних недель мы непрерывно общались с ней через веб-журнал, и я получил от нее немало посланий личного характера, в том числе и фотографии.
«Почему я не могу тебя увидеть?» — пишет она.
«Об этом и речи быть не может», — отвечаю я.
«Почему? Ты безобразен?»
«Да. Весь изуродован. Сломанный нос, под глазом синяк, по всему телу порезы и шрамы. Словно я выдержал двадцать раундов с Майком Тайсоном. Поверь, Крисси, ты сразу сбежишь от меня далеко-далеко».
«Правда? А что случилось?»
«Кое-кто настроен против меня».
«:-о!!! Ты кого-то ограбил?»
«Ну, можно сказать и так».
«!!! Да? О черт, детка, мне так хочется тебя обнять».
«Спасибо, Крисси. Это очень мило с твоей стороны».
«Тебе было больно?»
Ах, моя дорогая Крисси! Я прямо-таки ощущаю, как от тебя исходит сочувствие. Крисси обожает с кем-нибудь нянчиться, и мне приятно подпитывать ее иллюзии. Она не то чтобы влюблена в меня — нет, пока еще нет, — но особых усилий для этого не потребуется. Я понимаю, что поступаю отчасти жестоко. Но разве не так поступают плохие парни? И потом, она сама виновата. А я лишь даю ход ее фантазиям. Она — несчастный случай во плоти, который только и ждет возможности произойти, и в этом вряд ли обвинят меня.
«Детка, расскажи мне, что произошло», — просит она, и сегодня я, возможно, все-таки над ней подшучу. Дам чуть-чуть, а получу сполна. Разве не выгодная сделка?
Ну что же, детка, хорошо… Как пожелаешь. Посмотрим, понравится ли тебе такая сказочка.
10
ВЫ ЧИТАЕТЕ ВЕБ-ЖУРНАЛ BLUEEYEDBOY
Размещено в сообществе: badguysrock@webjournal.com
Время: 14.35, вторник, 31 января
Статус: публичный
Настроение: влюбленное
Музыка: Green Day, Letterbomb
Голубоглазый влюбился. Что? Вы считаете, убийца не способен влюбиться? Он знает ее с незапамятных времен, однако она никогда не видела его, ни разу! С тем же успехом он мог бы быть невидимкой. Но он-то видит ее, видит ее волосы, ее губы, ее маленькое бледное личико с прямыми темными бровями, ее ярко-красное пальто, которое в утреннем тумане напоминает одеяние сказочного персонажа.
Красный не ее цвет, но ей это вряд ли известно. Как неизвестно и то, что он обожает наблюдать за ней в объектив фотоаппарата, замечает каждую деталь ее одежды, любуется тем, как ветер играет ее волосами, ее ровной походкой, когда она как бы отмечает свой путь легкими, почти незаметными глазу прикосновениями — чуть дотронулась пальцами до стены дома, мазнула ладонью по зеленой изгороди, а вот остановилась возле деревенской пекарни и повернулась к ней, вдыхая вкусный запах.
Нет, он, безусловно, не вуайерист. Он поступает так из чувства самосохранения. А уж этот его инстинкт отточен настолько, что он способен уловить опасность даже в ней, даже в ее милом лице. Возможно, именно за эту скрытую опасность он и любит ее. Его приятно возбуждает тот факт, что он ступил на опасную тропу. Тот факт, что каждая украденная фотообъективом ласка таит для него смерть.
