И хотя он сделал это после чертовски длинной паузы, я поверила его ответу.
— Думаю, я это заслужила, — добавила я тихо.
— Ладно.
К моему удивлению он отпустил меня, отступил на шаг, и обхватил руками свой череп с двух сторон.
— Ты права. Я не люблю идти на компромиссы, но ты права. Ты отдаёшься мне, а я ничего не даю тебе взамен. Я ношу маску, чтобы устрашать, создавать тайну, но с тобой… мне придётся рискнуть и надеяться на то, что ты всё так же будешь выказывать мне уважение.
Я хотела сказать ему, что никогда не выказывала ему уважения, но не стала раскрывать рот.
Он приподнял маску черепа.
И я ахнула.
— Ну что, отвратительный? — спросил он с ухмылкой.
Он ухмыльнулся, потому что знал, на что я смотрю, он знал, кем он был.
Он был полной противоположностью определению "отвратительный".
Он был, мать его, великолепен.
Ну, конечно же, таким и должен был оказаться Мор. Разве можно было подумать иначе? Разве мог он оказаться кем-то иным, кроме как чрезвычайно соблазнительным?
Кожа Мора была смуглой и гладкой. У него были полные губы, которые уже касались каждого сантиметра моего тела, и сильная челюсть с густой бородой, которую я тоже успела почувствовать. Его скулы были высокими, а глаза ещё более завораживающими, чем когда я видела их в темноте под маской. Они были глубоко посажены и гипнотизировали. Густые тёмные ресницы окаймляли его глаза, и создавалось впечатление, будто он подвёл их чёрным карандашом. Его брови были изогнутыми и чёрными, и они обрамляли его тёмно-серые глаза, которые, казалось, меняли цвет, становясь то угольно-чёрными, то серебряными, то цвета жидкого олова, чем дольше я смотрела на них, а его зрачки сужались и расширялись.
А его волосы… Они были длинными, чёрными и были собраны сзади в пучок.
У Мора был пучок.
На ум мне пришли слова, о которых я даже не могла помыслить.
Он был охренительно сексуален.
— Да, — прошептала я. — Ты отвратительный.
Но затем он неожиданно налетел на меня и накрыл мои губы своими. И мой мир разорвался на части, потому что он целовал меня в первый раз, глубоким, обжигающим поцелуем, от которого пальцы у меня на ногах подогнулись, когда его язык начал двигаться внутри меня, точно вторая кожа.
Святое дерьмо.
А вот и он.
Поцелуй смерти.
И я, чёрт побери, хотела ещё.
Он, по всей видимости, тоже.
Мы набросились друг на друга. Он сорвал с меня одежду, а я попыталась сорвать его. Это была неравная битва, потому что на мне был только лёгкий пеньюар, а на нём было множество слоев одежды, через которые я едва ли могла прорваться, из-за чего уронила свечу. Она упала на пол и подожгла ковёр, и тогда Мор сорвал с себя рубашку и кинул её на ковер, чтобы затушить пламя.
Затем он схватил меня и практически кинул на пол, так что я теперь тоже лежала на спине, а сам он навис надо мной.
Словно Бог. Словно чёртов Бог.
Он улыбнулся мне, приподняв губы в самодовольной улыбке и изогнув бровь. Я должна была догадаться, что под его масками скрывается вот это прекрасное заносчивое лицо.
Он сорвал с себя ещё одну рубашку.
Затем штаны.
Пока на нём не остались только его перчатки.
Это был первый раз, когда я видела его абсолютно голым и…
Я потеряла дар речи.
Его тело было великолепным. Два с лишним метра мышечной массы, покрытой идеально гладкой кожей. Я уже знала, что у него были широкие плечи, а его тело сужалось к талии, но увидеть это своими глазами было чем-то совершенно иным. Его грудь была накачанной и широкой, живот был плоским и с кубиками пресса, а его идеальные V-образные мышцы спускались вниз к его бёдрам. Его руки и предплечья были огромными, и в них пульсировала несметная сила. Далее шли его мускулистые рельефные бедра. Могли ли накачанные бёдра спасти жизнь, если речь шла о Море?
Это было тело воина, которое подчеркивали сияющие линии цвета жидкого олова, которые были везде, кроме его лица и члена.
Кстати о его члене, он был идеален. Я и до этого знала, что он такой, учитывая то, как он использовал его на мне, но да, это был член Бога. Толстый, длинный и прямой, поэтому его яйца были довольно тяжелыми, чтобы создавать противовес.
Я не могла перестать смотреть на него. У меня, вероятно, даже потекли слюнки.
— Я не виню тебя за то, что ты не можешь насмотреться, — задумчиво проговорил Мор, снова приподняв губы в улыбке. Его глаза были полны веселья и страсти. — Я часто смотрю на себя в зеркало такими же глазами.
— Что означают эти линии? — спросила я, обретя дар речи.
Он опустился на колени, и его член качнулся.
— Они символизируют каждого, кто когда-либо умер. Они пульсируют, когда очередная душа покидает тело. Они все время пульсируют, и это продолжается почти всю мою жизнь. Смерть никогда не останавливается. Эти руны напоминают мне о моей роли в этом мире и в других мирах.
Он схватил мои бёдра своими перчатками и широко развёл мои ноги в стороны.
— Это больно? — прошептала я, позволяя ему делать со мной всё, что он хочет.
— Раньше было больно, — сказал он, откашлявшись. — Ко всему привыкаешь.
Он улыбнулся мне похотливой улыбкой.
— Но не думаю, что я когда-нибудь привыкну к этому виду.
Он разместился у меня между ног, и начал медленно ласкать свой член рукой в перчатке, растягивая время. Я закусила губу, наблюдая за ним, желая его. Видя его таким, когда он вот-вот был готов сдаться, я получала истинное наслаждение.
Его лоб нахмурился, а между бровями залегла глубокая складка. Его губы слегка скривились, челюсти были крепко сжаты, и я видела, что он хотел войти в меня и обезуметь, и что ему требовалось много самообладания, чтобы контролировать себя. В кои-то веки. Обычно он сразу выпускал пар, но сейчас, без маски, когда мы оба находились лицом к лицу друг к другу, обнаженные, всё было иначе.
Более интимно.
Чувственно.
Примитивно.
Его ноздри раздулись, а дыхание стало прерывистым, и он направил свой член между моих ног и начал тереться головкой, которая была уже скользкой от предэякулята.
Я ахнула. Мои нервы тоже отозвались, заставив дрожь побежать по моей спине, я ещё шире раскрылась для него, так как жаждала, чтобы он оказался внутри меня. Мои бёдра подались наверх, движимые сильным отчаянием.
Уголок его губ приподнялся в улыбке, а его взгляд прошёлся по моему телу, оставив за собой крошечные языки пламени. В его взгляде было обожание. Он покачал головой и испустил дрожащий вздох.
