Я не хотела думать о том, что будет дальше.
Ведь не могло же всё закончиться на этом?
Может быть, Мор хотел только попробовать меня на вкус? Была ли я для него достаточного хороша? Или он всё так же планировал "сбагрить" меня, отправив в Обливион?
"Сегодня ты выглядишь особенно хорошо", — сказала мне Райла, когда я села.
Она говорила со знанием дела, и я не сомневалась, что выражение её лица под вуалью совпадало с тоном её голоса.
"Начала привыкать к Сумеречной окраине?"
"О, да, я по-настоящему начала к ней привыкать", — подумала я, стараясь скрыть усмешку.
— Должно быть, я сегодня хорошо выспалась, — объяснила я.
"Готова поспорить, что так оно и есть", — ответила Райла, вложив в эту фразу больше смысла, чем обычно.
Интересно, знали ли другие обитатели замка, что произошло прошлой ночью? Но опять же, более ясная погода должна была указать им на это. В том, что я была пленницей Мора, не было никакого секрета. Это было очевидно всем.
"Я оставила кофе и завтрак на столе, — сказала она, и поплыла прочь в своём тёмном плаще. — Дай мне знать, если я могу предложить тебе что-то ещё".
— Вообще-то, — сказала я, выпрямившись. — Ты можешь мне помочь.
Она остановилась и повернула ко мне свою безликую голову.
"Да?" — её голос прозвучал воодушевленно. Обычно я сразу же её отпускала.
— Ты же знаешь, что Мор разрешил мне свободно бродить по замку?
Она кивнула.
"О, да. Хозяин рассказал, что ты вольна ходить, где хочешь, на утреннем собрании в тот же день. Я бы сочла это огромной честью".
— Ага, это что-то, — медленно призналась я и одарила её улыбкой. — И поскольку на Сумеречной окраине есть столько всего, чего я ещё не видела и не понимаю, я хотела попросить тебя провести для меня экскурсию.
"Меня? — она сжала руки в атласных перчатках. — Ну, конечно же, я с радостью это сделаю. Мой долг — служить тебе. И, само собой, хозяину".
— Конечно, — сказала я ей с умиротворенной улыбкой. — Ладно, я тогда поем и буду готовиться к сегодняшнему дню. Не могла бы ты прийти через час?
"С удовольствием", — сказала она и, кивнув, плавно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Как только она ушла, я громко выдохнула. Несмотря на то, что мне нравилось присутствие Райлы, она всё ещё наводила на меня жути.
В комнате раздалось глухое "пфффомп", я оглянулась и увидела, что одно из моих полотенец лежит на полу, а Динь наполовину высунулась из аквариума и с раздражением смотрит на меня.
— Ханна, — резко выпалила Динь. — Ты забыла, что я всё ещё здесь?
— Ага, — сказала я ей, вылезая из кровати. — Таков и был план.
Я сделала шаг и застонала. Мои мышцы болели… везде. Мор умотал меня прошлой ночью своим энтузиазмом. Я подавила улыбку и почувствовала себя виноватой за то, что получила удовольствие от этой мысли и даже наслаждалась ей, как каким-то новшеством.
— На случай, если ты не заметила, — сказала она, — полотенце не блокирует звук. Я слышала абсолютно всё, что произошло прошлой ночью.
Мои щёки вспыхнули. У меня как-то был секс в общественном душе, а ещё на вечеринке, когда за дверью находились люди, и я знала, что, что они подслушивали. Меня это не заботило, мне это даже нравилось. Но должно было пройти много лет, а я должна была превратиться в ворчливую старуху, прежде чем у меня получилось бы привыкнуть к мысли о том, что маленькая русалка слышала каждый сладострастный стон и прерывистый вдох.
— К счастью, я забыла, что ты была здесь, — сказала я ей и подошла к своему завтраку.
Как обычно здесь были медовики, несколько кусочков бекона из рябчика, зажаренного в лавандовом сиропе, а также бирюзовые яйца с ярко-голубым желтком, посыпанные маковыми хлопьями и солью из лунного камня. Это оказалось её любимое блюдо.
Я позволила русалке взять яйца с тарелки. Она погрузила свои крошечные ручки в желток и проглотила его в считанные секунды.
— Господи, ты вообще не умеешь наслаждаться едой? — сказала я ей.
— Едой наслаждаются только боги и смертные. Все остальные едят столько, сколько могут, и когда у них есть такая возможность. Никогда не знаешь, какой приём пищи станет твоим последним.
Проклятье. Я почти почувствовала себя виноватой.
Он вытерла свой изящный ротик.
— Я знаю, что ты получила удовольствие от вчерашней ночи.
Я закатила глаза и откусила кусочек бекона.
— Здесь нечего стыдиться, Ханна, — добавила она. — Мор знает, что делает.
— Ну, хорошо, а тебе не кажется странным, что мы обе… ну, спали с ним?
— Почему это должно казаться мне странным?
— Потому что… я не знаю. Обычно ты не тусуешься с женщинами, которые спали с парнями, с которыми спала ты.
— Почему нет?
Её яркие глаза округлились в невинном недоумении, и я знала, что она сейчас не лукавила. Но, конечно, я не знала, как ей это объяснить.
— Я не знаю. Это как если бы вы делили одну территорию.
Она нахмурила лоб.
— Ты в курсе, что русалки делят территорию, когда дело касается охоты? Это я могу понять. Вокруг не так много рыбы. Но члены? Разве они в дефиците?
Я не могла не рассмеяться. Вообще-то она была права.
— Всё верно, — сказала я ей.
— И потом, — продолжила она, — зачем тебе делить кого-то, кто тебя якобы не интересует?
Мои глаза округлились, и я чуть не уронила свою еду.
— Что? Он меня не интересует. Я, чёрт побери, ненавижу его, Динь. Я его пленница. И прежде чем ты напомнишь мне о том, что ты тоже, знай, что в моём мире тюрьма это плохо, обиды сохраняются на всю жизнь, а еще есть психология отношений.
Он нахмурилась ещё больше и между её бровей залегла складка.
— Хорошо, — осторожно сказала она ледяным тоном. — Тогда какая разница, спала я с ним или нет? Вообще-то у него была жена. Были и другие русалки, другие богини. Он не Бог целомудрия и воздержания. Мору принадлежит почти вся власть во всех мирах. Он делает, что хочет, и берёт, что может. Иногда это я… иногда ты.
Я пожала плечами.
— Всё в порядке. Мне всё равно. Я просто подумала, что это странно — разговаривать про секс с одним и тем же парнем, вот и всё.
— Парнем? — она засмеялась, произнеся слово "парень" так, словно оно было иностранным. — Он Бог, Ханна. Он не парень, не мужчина, а Бог. И тебе следует принимать его с раздвинутыми ногами и распахнутым сердцем.
Я отчаянно замотала головой, и отдала Динь последний кусочек бекона.
— Нет. Дома мы так не поступаем. Бог не ловит людей и не использует их для своего развлечения.
