Это было чертовски страшно, и я не шутила, когда сказала, что она была сделана из железа. Часть её тела — кости и редкие клочки шерсти — выглядела как типичная собака из Туонелы, но другие её части выглядели так, словно её сварили из железа. Она была похожа на демоническую собаку в стиле стим-панк с красными горящими глазами. Слава Богу, ошейник вернулся на её шею, хотя он как будто не была ни к чему привязан.
— Не собачница? — спросил Мор.
— Я люблю собак, — возразила я. — Только не тех, которые принадлежат доктору Франкенштейну.
Мор усмехнулся, подошёл к Рауте, присел на корточки и погладил её. Он провел рукой в перчатке по голове собаки, и та заметно успокоилась. Её металлический язык высунулся наружу, а сама она улеглась на ковер.
— Хорошая собака, — начал ворковать с ней он. — Ты хорошо охраняешь это место. Хорошая работа.
— Она разумное существо? — спросила я, взглянув на него.
Железная собака казалась теперь абсолютно умиротворенной.
— Все животные разумные, — сказал Мор, выпрямившись. — Они все испытывают эмоции. У них у всех есть души.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Она как Сарви?
— О. Хвала Создателю, нет. Я бы этого не вынес.
Я снова осмотрела помещение библиотеки. Оно было жутким и одновременно красивым, и чем больше я смотрела на него, тем больше его деталей удивляли меня. Во-первых, оно освещалось не свечами, а какими-то белыми огнями, развешанными в канделябрах по всему помещению. Во-вторых, книги в кожаных переплетах, казалось, толкались и как будто двигались на своих полках. Их здесь были тысячи, и все они слегка вибрировали.
В-третьих, я была на сто процентов уверена, что только что увидела привидение, которое проплыло с одного конца библиотеки в другой.
— Что? — спросил Мор, уставившись на моё лицо.
— В этой библиотеке водятся… привидения?
— О. Да. Довольно много.
Мои глаза округлились.
— И кто они?
— Кто? Это не так важно. Они постоянно сменяют друг друга. Сюда приходят мёртвые. Но я их больше не вижу, хотя я мог видеть их в детстве.
— Но почему привидения посещают именно библиотеку? — спросила я.
— Это Библиотека туманов, — сказал он терпеливым тоном. — Ты же знаешь, что это за туманы?
Я посмотрела на него так, словно всем своим видом говорила: "Нет, я ни черта не знаю, забыл?"
Он снова схватил меня за руку и повёл к чёрным бархатным диванам, стоявшим под окном из витражного стекла розового цвета. Я села, а он взял с полки книгу и передал её мне. Из-за снега за окном свет, который просачивался в помещение, становился тёмно-синим и фиолетовым.
— Это один из томов Книги душ, датированный 1946 годом, твоё время, твой мир, — сказал он.
Я раскрыла книгу и ахнула. Изображение на странице двигалось, словно я смотрела чьё-то домашнее видео без звука. На бумаге был изображен мужчина, который пил пиво на пляже. Он улыбнулся, а затем сцена поменялась, и я увидела его за рулем машины, которая ехала по трассе вдоль океана. Он держал за руку симпатичную женщину с прической по моде 60-х годов. Сверху страницы была надпись: Эмануэль Курье — 12 декабря — 8 июля 1965.
— Каждый человек, который когда-либо жил, есть в Книге душ, даже если он жил всего одну минуту, — объяснил Мор, пока я наблюдала за сценами из жизни Эмануэля Курье, которые разворачивались на странице. — Когда ты умираешь, запись о тебе становится законченной. И к ней больше ничего не добавляется. Вот видишь, Ханна, когда я сказал, что знаю тебя, я говорил серьёзно. Ты рассказала мне, что просматриваешь ленту Тик-Тока по ночам, и что тебе нравятся крошечные колючие растения, но я это и так о тебе уже знал, потому что это всё уже было в твоей записи.
Боже. Неужели он мог просмотреть так всю мою жизнь?
— Я должна увидеть свою запись! — воскликнула я.
Я начала перелистывать страницы, но всё, что я увидела там, это жизни людей, родившихся в 1946 году.
— Зачем? Ты же и так жила свою жизнь.
— По тем же причинам, по которым мы делаем фотографии и снимаем видео. Чтобы не забыть.
— Ты не думаешь, что для тебя было бы лучше забыть? — он понизил голос. — Ты уже не вернёшься к той жизни.
Я чуть не зарычала. Я ненавидела, когда мне напоминали об этом.
— Я хочу её увидеть.
— Может, как-нибудь в другой раз, — твердо сказал он. — Последнее, чего я хочу, это чтобы ты тосковала по тому, что было.
— Ты думаешь, я уже этого не делаю? — закричала я, вскочив на ноги.
Он забрал у меня книгу и захлопнул её.
— Я просто хотел показать тебе то, что, как я думал, ты оценишь, — сказал он угрюмо, после чего развернулся и поставил книгу обратно на полку. — Каждая книга расставлена по дате рождения и по мирам. Книги постоянно обновляются.
Его последним словам удалось отвлечь меня.
— И сколько всего существует миров?
— Их… очень много. Туонела наблюдает за ними за всеми. Ты думаешь, Сарви происходит из твоего мира? Уверяю тебя, в вашем мире не было единорогов. Это место, эта библиотека, является местом пересечения Туманов. Это такие тонкие завесы, не дающие одному миру просочиться в другой.
Это было уже слишком. Все эти книги были наполнены жизнями тех, кто когда-либо жил во вселенной. Не удивительно, что эта чёртова библиотека был такой большой. Мор явно не собирал здесь коллекцию эксклюзивных изданий Диккенса или что-то типа того. В каждой книге выделялось по странице на каждого человека, и эти страницы постоянно обновлялись, словно история в Инстаграме, которая всё проигрывалась и проигрывалась и так до самой смерти, когда к жизни уже было нечего добавить.
— Почему тогда сюда приходят привидения? — спросила я. — Разве они не должны находиться в Городе смерти?
— Не все приходят в Туонелу по своей воле, — мрачно ответил он. — Иногда отрицание сильнее смерти. Призраки каким-то образом чувствуют души со страниц этих книг, и их это почему-то утешает. Я стараюсь их не судить, хотя это моя работа — доставить их, в конечном счёте, в город. Вместо этого я использую их энергию, чтобы они хоть на что-то сгодились, — он указал на сияющий огонь в канделябре, стоявший на полке у него над головой. — Они дают энергию этим светильникам, — гордо добавил он.
Я была готова признать, что это было гениально, но Мор не казался мне тем, чьё эго нужно было тешить ещё больше.
— А что там за парящая книга? Она тоже призрак? Или это книга твоей жизни?
Он снова сухо усмехнулся.
— Это Книга рун. Самая могущественная книга этого королевства, а может и вообще всех.
О-о-о. Значит, вот какая была эта Книга рун. Я оглянулась и пристально посмотрела на парящую книгу в твёрдом переплёте. Раута всё так же лежала на полу под ней, но на этот раз не сводила с меня своего красного глаза.
