— Он знал, как я хотела вернуть своего отца, — сказала я ему. — Он предположил, что я с радостью заключу такую сделку, и я это сделала.
— А ты не думала, что именно это он и планировал с самого начала?
— Он планировал освободить моего отца, спасти его. Он сказал, что ему нужна моя помощь. Если это означало, что мне пришлось бы остаться здесь вместо отца, значит, так тому и быть. Какая уже теперь разница?
— И ты не считаешь, что тебя предали?
Он как будто пытался получить от меня какую-то реакцию, но, по правде говоря, мне было всё равно. Ну, хорошо, не совсем. Расмус мог быть честен со мной с самого начала, но он не знал, соглашусь ли я на его план. Одно дело говорить, что ты пойдёшь на всё, что угодно, а другое дело — сделать это. Как и сказала Велламо.
— Что ты с ним сделаешь, когда найдёшь его? — осторожно спросила я.
Несмотря на то, что у Расмуса были свои скрытые мотивы, я не хотела, чтобы с этим парнем что-то случилось.
— О, я пока не думал об этом.
— Ты, правда, его пытал? Мне показалось, что с ним всё было в порядке.
Я была готова поклясться, что Мор сейчас улыбался.
— Есть разные виды пыток, птичка.
Неожиданно он остановился, выставил руку вперёд, и когда его подхваченный ветром плащ коснулся меня, я застыла.
— Слушай, — сказал он, понизив голос.
Я сосредоточилась и прислушалась.
И тогда я услышала. Протяжный жалобный стон, который я мельком слышала, когда мы с Теллерво только зашли в пустыню. Он становился всё выше, и звучал абсолютно жутко и нечеловечески. Он был похож на звук ногтей, скребущих по школьной доске, и он заставлял мои нервы дрожать и закручиваться в узлы.
— Ч-что это такое? — выдавила из себя я, начав заикаться.
— Лекио, — сказал он. — Души убитых детей.
Я уставилась на него с раскрытым ртом.
Он взглянул на меня.
— Я их не убивал, если ты об этом подумала, — раздраженно сказал он. — Они здесь со времён Древних богов. Как и многие реликты, они здесь уже на протяжении многих веков, и от них невозможно избавиться, так же как и от блох на скелето-крысах.
Завывания сделались таким громкими, что мне пришлось закрыть руками уши. Этот звук разрывал меня изнутри.
— Чёрт подери. Останови это! — закричала я.
— Ничего не могу с ними поделать, — сказал Мор, а, может быть, мне это послышалось.
Я уже не могла точно сказать. Всё, что я могла слышать, это ужасный и настойчивый шум.
— А вот и они.
Он поднял руку и картинным жестом указал перед собой.
Прямо перед нами, в дымке, появились объятые пламенем формы, от которых поднимался вверх чёрный дым и смешивался с оранжевой дымкой, создавая что-то вроде смога, который наполнял воздух. Пылающие формы ринулись вперёд, и только тогда я разглядела тела. Это шли скелеты детей, их рты были раскрыты и из них вылетали крики.
— Когда-то здесь везде был лес, — сказал Мор. Каким-то образом его голос проник мне в уши. — Но лекио сожгли его дотла своей яростью. Хийси смогли поставить защиту, чтобы уберечь часть леса, так как Тапио и Бог леса не могли остановить их. Именно поэтому боги разрешают хийси делить с ними лес.
Я не могла отвести глаз от ужасного зрелища, оно было одновременно печальным, так как это действительно были дети, и невероятно пугающим, потому что они кричали непрестанно, и не переставая шагали вперёд, вытянув свои крошечные пылающие ручки и щелкая челюстями.
Мор встал передо мной, став моим щитом.
— Они кусаются, — предупредил он. — Маленькие вампирчики. Они не прокусят мои доспехи, но ты сделана из мягкой плоти и костей.
Я понимала, что была пленницей, и что он надел на мою шею железный ошейник, но, несмотря на всё это, я испытала моментальное чувство благодарности за его присутствие. Я выглянула из-за его широкой спины и увидела, что убитые пылающие дети подходили всё ближе и ближе, и ужасное зловоние начало наполнять воздух.
Неожиданно языки пламени качнулись, нас обдал порыв холодного ветра, а сверху на нас упала тень. Я посмотрела наверх и увидела летящего Сарви. Его огромные чёрные кожаные крылья как у летучей мыши заслонили солнце.
Единорог спикировал вниз, и от взмахов его крыльев мои волосы полетели назад. Затем, направив свой рог в сторону пылающей формы, он проткнул им череп одного из детей и откинул голову назад, махнув своей величественной гривой. Скелет ребенка полетел в воздух и, приземлившись на землю, превратился в груду костей. Единорог быстро проделал то же самое с остальными детьми. Он протыкал их черепа и бросал подальше, пока все пылающие кучки костей не оказались далеко от нас.
— Они что… умерли? — спросила я Мора.
— Нет, на них это не действует, — проворчал он. — Они поднимутся через пару минут. И ты не захочешь находиться здесь, когда это случится.
Он зашагал в сторону единорога, который мотал головой туда-сюда, выдыхая горячий воздух. С одной стороны его морды находился белый глаз, а с другой — пустая глазница.
— В самый последний момент, Сарви, — сказал он ему.
Затем Мор дёрнул за цепь, и я чуть опять не упала на колени.
— Ой! — вскрикнула я.
— Я с радостью оставлю тебя здесь, если ты этого хочешь, — сказал Мор, прислонившись к плечу единорога. — Ты и так уже слишком много разговариваешь.
— Мы заключили сделку, — сказала я холодно, стараясь собрать всё своё достоинство, которое я только могла собрать, с собачьим ошейником на шее.
— Так и есть, — сказал он со вздохом. — Поэтому тебе лучше подойти сюда.
Я подошла к нему, звякнув цепью, как вдруг он схватил меня, полностью обвив ладонями мою талию, и забросил на спину единорога.
— Хватайся за гриву, — сказал Мор, запрыгивая на единорога.
Я оказалась между толстой шеей единорога, наполовину состоящей из костей, и телом Мора, облачённым в доспехи.
— Тебе стоит крепко держаться, если хочешь сохранить свою бессмысленную маленькую жизнь. Тяни сколько влезет. Сарви ничего не почувствует.
"Повторюсь, сэр, это не совсем правда", — сказал спокойный голос с псевдо-британским акцентом словно из ниоткуда.
Я огляделась в поисках источника звука.
— Кто это был?
— Ты услышала? — спросил Мор с тихим благоговением.
Я кивнула.
"Просто отлично, опять кто-то заявляет, что может меня слышать, а потом продолжает полностью меня игнорировать", — продолжил голос.
— Это Сарви, — объяснил Мор.
У меня чуть глаза не полезли из орбит.
— Единорог может разговаривать?
