Вот тебе и "веди себя тихо".
— Зачем ты это сделал? — спросила я Расмуса. — Где мы? В России?
Расмус бросил камень обратно в туман, и я услышала, как он с плеском приземлился. Затем Расмус повернулся ко мне, и его взгляд стал невероятно напряжённым. Он протянул ко мне руки в перчатках, схватил меня за плечи и сжал их.
— Ты хорошо постаралась и вела себя тихо, но мне надо, чтобы наша игра продолжалась ещё некоторое время. Следующий этап особенно важен.
Я нахмурилась.
— Почему? Что происходит?
— В любую минуту из этого тумана выплывет лодка…
— Лодка!?
— Да. Мы сядем в эту лодку, и я хочу, чтобы ты подыграла мне во всём, что я буду говорить Ловиатар.
— Что ещё за Ловиатар?
— Паромщица, — сказал он низким голосом. — Она перевезёт нас на другой берег, но только если решит, что мы мертвы. Если нам не удастся её обмануть, нам очень повезёт, если она не убьёт нас, и мы выберемся отсюда.
Я уставилась на него, раскрыв рот.
— Прости, что?!
— Только шаманы способны обмануть её, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы она посчитала нас мёртвыми, но тебе надо подыграть мне, иначе заклинание не сработает и магия будет разрушена.
Это не могло происходить со мной. Я не могла вымолвить ни слова, не говоря уже о том, чтобы осмыслить всю ту чепуху, что он сейчас выдал. С этим мужчиной, похожим на ребенка, что-то было определенно не так.
— Ты хочешь, чтобы я… притворилась мёртвой? Чтобы ты мог наложить заклятие на паромщицу, и она перевезла бы нас?..
— Просто не раскрывай рот ещё некоторое время. Это всё, о чём я прошу, — сказал он. — Я её и раньше обманывал, но я был один. Ох, и далеко я тогда забрался, но потом удача покинула меня. Не хочу снова через это проходить.
— Ты делал это и раньше? — удивленно спросила я, но затем подняла руку, на которую была надета митенка, покачала головой и замолчала.
Нет. Я не могла сейчас задумываться над всем этим. Я не получила ни одного вразумительного ответа на свои вопросы.
Внезапно Расмус застыл. Он уронил руки с моих плеч, развернулся, и как раз в этот момент в тумане появилось очертание лодки, на носу которой кто-то стоял и держал что-то похожее на весло.
— Она здесь, — прошептал он, после чего встал рядом со мной, выпрямил спину и поднял подбородок вверх.
Когда очертания лодки сделались чётче, я задержала дыхание. По форме она напоминала небольшой корабль викингов. Она была длинной и узкой, и плыла низко над уровнем воды. У неё на борту было вырезано имя "Норфинн". На носу стояла высокая стройная женщина с невероятно длинными светлыми волосами, которые развевались у неё за спиной словно плащ. На ней было лёгкое платье, которое выглядело так, как будто оно было сделано из золотого шёлка и тюля, и я рассеянно подумала о том, а не холодно ли ей?
Но не это привлекло моё внимание, и не это заставило мою кровь застыть в жилах.
На ней была маска, сделанная из огромного черепа оленя.
Боже. Это ведь была маска?
Лодка скользила вперёд, пока не села на мель. Звук гальки, царапающей железный корпус, был похож на звук ногтей, которыми провели по меловой доске, и мне захотелось закрыть уши, но что-то подсказывало мне, что это не очень хорошая идея.
Паромщица опустила весло, а затем подняла массивный серебряный меч не меньше ста двадцати сантиметров в длину, клинок которого был больше, чем моё предплечье. Она выставила его перед собой, словно он вообще ничего не весил.
— Кто будет переправляться? — спросила она. Тон её голоса был лёгким и почти… скучающим.
Чёрт, пусть это будет какая-нибудь эпичная ролевая игра, которая пошла не по плану, пожалуйста. Это бы многое объяснило.
— Меня зовут Сеппо, — сказал Расмус. Он положил руку мне на плечо. — А это моя девушка Эфемера. Мы пошли за светом.
Сеппо? Девушка? Эфемера?
Я не могла видеть глаза девушки под черепом оленя, но я почувствовала их, когда она уставилась на нас, не двигаясь и ничего не говоря. Стоявший рядом со мной Расмус в буквальном смысле излучал энергию, и я чувствовала странное тепло, исходившее как будто от радиатора. На какое-то мгновение я даже поверила в то, что он сейчас колдовал.
Наконец она опустила меч и указала им на лодку.
— Хорошо. Вы можете сесть в лодку.
Я тихонько выдохнула. Это оказалось легко.
Расмус кивнул, зашёл в воду, которая теперь доходила ему до щиколоток, и, дойдя до лодки, перемахнул через борт. Выпрямившись, он протянул руку и подал мне знак, чтобы я сделала то же самое.
Я не могла отвести глаз от женщины с черепом оленя, хотя я и знала, что мне следовало это сделать.
— Эфемера, — сказал Расмус твёрдо. — Давай же. Тебе придётся это принять.
Принять что? Ах, да. Смерть.
Я с трудом сглотнула, после чего зашла в воду и начала рассекать её, радуясь тому, что перед поездкой я нанесла на свои сапоги водоотталкивающий спрей. Затем я протянула Расмусу руки, и он затащил меня в лодку, палуба которой была обита железом.
— Можете сесть здесь, — сказала девушка и кивнула в сторону низкой железной лавки в центре лодки, после чего убрала меч на тонкий кожаный пояс, повязанный вокруг её крошечной талии.
Меч смотрелся на ней до комичного огромным, но затем она взяла в руки весло и начала управляться с ним так, словно у неё на поясе висел какой-нибудь нож для масла.
Девушка прошла с веслом в заднюю часть лодки и начала грести, развернув нас от берега и направив лодку обратно в туман.
Поскольку мы сидели к ней спиной, я украдкой посмотрела на Расмуса. Я хотела задать ему миллион вопросов, но его предостерегающий взгляд сказал мне о том, что надо вести себя тихо.
— Сколько вам лет? — спросила девушка. — Не то, чтобы это имело значение, но я редко принимаю молодых людей. Как вы умерли? На вид вы вроде ничего.
— Отравление алкоголем, — ответил Расмус без колебаний.
— Одновременно? Похоже, это была адова вечеринка.
Адова вечеринка? Тот факт, что она использовала именно это выражение, был явным признаком того, что это была какая-то ролевая игра. Может быть, Расмус затеял это всё, чтобы справиться со смертью моего отца, кто его знает. Но если он хотел, чтобы это выглядело более правдоподобно, ему следовало попросить эту женщину использовать более высокопарный и архаичный английский язык. А почему она вообще говорила на английском, разве она не должна была говорить на финском?
Часть меня хотела разоблачить его блеф. Сказать что-нибудь. Он говорил, что мы могли умереть, если бы она поняла, что это была уловка, но ведь мы же не могли умереть на самом деле? Она, вероятно, могла ткнуть в меня этим мечом, который, похоже, был реквизитом со съемок какого-то фильма и был сделан из фольги или чего-то такого.
