Далее Ревизионно-следственная комиссия рассказывает, что главный интендант генерал Янов «продолжал совершать за границей закупки разных предметов снабжения, которые пользы армии не принесли, а только причиняли существенный ущерб казне…» Однажды генерал Янов «поручил интенданту фронта полковнику Тимченко-Островерхову созвать под своим председательством совещание из представителей ведомств продовольствия и снабжения и выяснить заготовки на ноябрь. Первое заседание состоялось 20 октября, и интендантом была предъявлена ведомость потребных продуктов для армии в… 200 000 человек. Представители министерств удивились такой цифре, а председатель Совета министров телеграфировал об этом главнокомандующему. Генерал Юденич запросил генерала Янова – и последний донес, что число ртов в армии, по последним сведениями, около 100 000 человек и что армия за последние две недели увеличилась на 25 %, кроме того, объявлена мобилизация в захваченных областях…»
* * *
Впоследствии же, как мы далее покажем, выяснилось, что даже в лучший период наступления Северо-Западная армия насчитывала не 200 и не 100 000 человек, а только 70 000, а из них – комбатантов всего 25 000. Генерал Янов не мог не знать действительной цифры, о которой говорили открыто во всех штабах и канцеляриях, но ему было выгодно производить заготовки на 200 000… потому что в интендантском ведомстве отчетность почти совершенно отсутствовала…
Но вот две настоящие «панамы» – опять-таки в изложении Ревизионно-следственной комиссии, одна касается темной истории с закупкой бензина, другая – приобретения… несуществовавших аэропланов у какого-то американского капитана.
«О полной запущенности транспортного дела свидетельствует телеграмма главнокомандующего генерала Юденича главному начальнику снабжения генералу Янову и генералу Кондыреву 13 октября следующего содержания: «Прибыли только два грузовика. Потребность грузовиков возрастает с каждым днем. Приказываю немедленно отправить в Нарву все наличное количество грузовиков. Необходимо просить еще грузовики. Неприбытие грузовиков может гибельно отозваться на развитии операции.
13 октября. Нарва. Юденич»
Единственно возможные перевозочные средства – грузовики – на фронте отсутствовали (железнодорожного движения не существовало, так как мост через реку Лугу был готов только 8 ноября – за четыре дня до оставления города Ямбурга), а начальник снабжения генерал Янов и интендант фронта полковник Тимченко-Островерхов бездействовали, и грузовики, находившиеся в городе Ревеле в количестве, далеко превышающем потребность в них, стояли без употребления.
Телеграмма генерала Юденича от 13 октября была доложена министру-председателю, и он срочно отдал распоряжение по всем министерствам о предоставлении всех грузовиков в распоряжение генерала Янова и о высылке в Нарву всего запаса бензина, около 1200 пудов. Предвидя, что этого бензина будет недостаточно, Лианозов 13 октября отправил две срочные телеграммы о присылке бензина: посланнику Гулькевичу в Стокгольм, где находятся крупные склады братьев Нобель, и Троицкому-Сенютовичу – директору нефтяного треста братьев Нобель в Париже. 15 октября был получен ответ от Гулькевича, что шесть тысяч пудов бензина будут отправлены в Ревель 16 октября.
Генерал Янов и главнокомандующий были извещены об этом 16 октября. Впоследствии произошла некоторая задержка в отправке бензина, но все же весь заказанный бензин был выслан в три срока – 19, 22 и 23 октября и прибыл в Ревель 27 и 29 октября, о чем (лист дела 243) генерал Янов также был извещен.
Свои заботы о приобретении бензина генерал Янов начинает проявлять лишь 21 октября 1919 года и запрашивает вместе с начальником инженерных снабжений полковником Гнучевым Управление по делам торговли, может ли оно срочно доставить для армии 48 000 пудов бензина, юоо пудов тавота и 4500 пудов автомобильного масла, на что получает ответ, что в данный момент предложений на поставку упомянутых продуктов не имеется и что сделаны срочные запросы, по получению ответов на которые, возможно, будет дать ответ о сроках и количестве. Вследствие такого ответа генерал Янов послал 22 октября телеграмму главнокомандующему с просьбой разрешить сделать заказ в Копенгагене, так как оттуда он уже имеет предложение на них, и перевести туда в распоряжение генерала Потоцкого 44 517 фунтов стерлингов для уплаты за этот заказ (лист дела 244).
Об этом генерал Янов сообщил председателю Совета министров Лианозову, к которому ранее за содействием не обращался, хотя и знал, что Лианозов, стоящий во главе нефтяного дела в России и за границей, является человеком компетентными и принял уже энергичные меры к доставке в Ревель бензина. Это сообщение вызвало недоумение у Лианозова, и он сообщил по этому поводу генералу Юденичу, что посылка в Копенгаген агента для покупки бензина является излишней, так как бензин уже послан через Стокгольмскую миссию и в случае надобности может быть приобретен еще в Стокгольме от фирмы Нобель и гораздо дешевле, чем в Копенгагене от комиссионных посредников. Генерал Янов объяснил свой заказ отрицательными ответами отдела торговли, но такое объяснение представляется неправильным, так как требование должно быть предъявлено своевременно.
Действия генерала Янова по заказу бензина в Копенгагене носят, по мнению Комиссии, характер бесхозяйственности и нежелания экономить те небольшие средства, которые были в распоряжении армии. Необращение его к лицу компетентному – Лианозову, а простой канцелярской запрос торговому отделу о срочной поставке такого громадного количества бензина и масла, которых на местном рынке не было, являются странными для лица, которому вверено было столь ответственное дело. Можно было заранее сказать, что ответ из торгового отдела получится отрицательный, и это даст лишь повод сделать заказ бензина в Копенгагене. Заказ этот был явно невыгоден (лист дела 302) для казны уже потому, что количество бензина далеко превышало потребность, а кроме того, бензин, приобретенный в Стокгольме, стоил с посудой и доставкой в Ревель о,68 крон за кило, а стоимость бензина в Копенгаген без доставки и посуды равнялась 43,5 фунтов стерлингов за одну тонну, что составляло по курсу дня 0,83 крон за одно кило, т. е. эта цена превышает на 40 % заготовительную цену в Стокгольме.
Впоследствии заказ бензина был, по распоряжению главнокомандующего, уменьшен и куплено всего 10 000 пудов; бензин этот прибыл в Ревель в конце ноября и остался невыкупленным из таможни.
Генерал Янов объяснил Комиссии, что он заказал бензин в Копенгагене, а не в Стокгольме, так как считал, что разница в цене незначительна, и находил, что если бы он обратился к посланнику Гулькевичу в Стокгольм, то исполнение заказа могло запоздать, а агент генерала Янова Дубровский в Копенгагене должен будет исполнить его приказание.
Такое объяснение генерала Янова не оправдывает, по мнению Комиссии, его действия, так как о цене на бензин надо было справиться ранее, чем делать заказ, а не основываться на одних лишь предположениях; относительно же высказанных соображений о быстроте доставки генерал Янов также ошибся, так как бензин посланником Гулькевичем был доставлен из Стокгольма через две недели, а Дубровским из Копенгагена через месяц.
