– Они сперва не знали, как убедить меня поехать в тот дом! А потом Дено сказал… Нет-нет, Дено там не было. Этот разговор случился раньше. Дено обычно спал на диване и однажды начал возмущаться, что прямо над головой у него висит картина с Иисусом: «Как можно спать, когда он на тебя пялится?» Бобби снял картину, а я потом залезла на стул и опять повесила… В общем, в тот вечер Бобби ходил взад-вперед, оглядывал комнату и вдруг посмотрел на картину с Иисусом в Гефсиманском саду и сказал мне, что я должна помолиться за души умирающих. Теперь я понимаю, что он это придумал на ходу. Обманул меня. Вот так все и было, Дэн! Вот так! Я помню!
Клаудия радостно рассмеялась, схватила меня за руки и крепко их стиснула.
– Я уже думала, никогда не вспомню! Ан нет – помню так отчетливо, словно все случилось только вчера. Бобби – он всегда смеялся над Христом. Называл его голубком, говорил, что Иисус и апостол Павел были любовниками… Специально, чтобы меня позлить. В тот вечер они тоже смеялись над Иисусом, и мне было очень обидно.
– В этом есть смысл, Клаудия. Иначе я не представляю, как еще они могли выгнать вас на улицу в такую метель.
– О да! Бобби знал, что я обязательно куплюсь. Пусть я приняла таблетки, пусть на улице пурга и ураган… Если я верю, что кто-то умирает и нуждается во спасении… поеду, невзирая ни на что.
– Итак, вас убедили, что вы едете к больному.
– Да.
– И вы поверили?
– Конечно. Господи, только сейчас я понимаю, какой я была дурой. Только сейчас я понимаю, что Бобби в тот момент просто поднял голову и увидел перед собой картину с Иисусом. А в столовой висела картина с Тайной вечерей. Дено еще возмущался, что я повсюду развесила иконы, совсем как в церкви.
Клаудия рассмеялась, громко и радостно. Я счел хорошим знаком, что она, несмотря на все испытания, до сих пор способна с юмором воспринимать свои ошибки.
– Теперь я помню, о чем шла речь в машине. Я сказала Брэйди: «Вы говорили, что те люди больны, а они уже умерли». Да! Вот так! Ну надо же… О-ох, как есть хочется… Может, сходим перекусить?
– Только ответьте сперва еще на один вопрос. Совсем маленький.
– Ой, давайте не будем про то, что в доме, – застонала Клаудия.
– Нет-нет. Про вашу поездку.
Она надулась и села на самый краешек кресла, опустив руки, словно перед строгим учителем, который решил устроить проверочный тест за пять минут до окончания урока.
– А потом мы сходим в китайский ресторанчик?
– Разумеется, – кивнул я. – Как только закроем тему. Скажите: как вы поняли, что это обман? Как поняли, что на самом деле вы едете не молиться за умирающих, а в дом Маккана?
– Когда мы почти доехали.
– И каким же образом…
Не успел я договорить, как Клаудия зашептала:
– Нет, нет… даже не тогда… потом. Когда я зашла в дом и увидела первое тело. Миссис Маккан у камина… – Она зажала ладонью рот. – Нет, нет… Не так. Я еще сидела в машине. Брэйди сказал, когда мы почти доехали… Когда оставалась буквально пара кварталов. Он сказал… Помните, я говорила, что мы на снегу увидели свежие следы шин, то ли на улице, то ли на подъездной дорожке, и он сказал, что мы, наверное, только что с ними разминулись? Вот тогда я и поняла, о ком речь. Поняла, в чем дело. Я заговорила про больных, к которым мы едем, а Брэйди ответил: мол, больная здесь только ты!
– То есть вы правда поверили Бобби, что вам надо помолиться за души умирающих?
– Не то чтобы поверила… Но я должна была убедиться лично, иначе потом меня замучила бы совесть.
– Сейчас вы говорите мне правду?
– Да, – с пылом ответила Клаудия. – Чистую правду!
– Что ж… – Я откинулся на спинку кресла. – И каково вам теперь, когда эта загадка разгадана?
– Словно с плеч свалился тяжкий груз. И это ваша заслуга, Дэн! Думаю, что меня больше не будут мучить кошмары.
– На сегодня закончим. В следующий раз вам придется провести меня по дому Маккана. Постепенно, шаг за шагом.
– Хорошо, – согласилась Клаудия. – Но это потом. А теперь пойдемте обедать!
Глава двадцатая
На следующей встрече через неделю Клаудия вспомнила, как той ночью, когда она садилась в машину вместе с Брэйди, внезапно почувствовала, что люди, за которых она должна молиться, умрут еще до ее прибытия. Господи, только бы успеть… Бобби всегда смеялся над ее умением говорить с духами и просить их за страждущих и умирающих. Странно даже, что он вдруг сам обратился к ней за помощью….
Клаудия отчетливо помнила, как Брэйди отпер дверь занесенного снегом «Фольксвагена» и усадил ее на пассажирское кресло. Когда он занимал место за рулем, то вытащил из-за пояса пистолет и сунул его под серо-зеленую военную куртку.
– Зачем тебе оружие? – спросила Клаудия.
– Я с ним не расстаюсь, – бросил в ответ Брэйди, глядя на дорогу.
Двигатель глухо закашлял. Клаудия уж было решила, что они никуда не поедут, когда мотор с ревом завелся. На нее Брэйди так и не глянул.
Клаудия всегда испытывала к нему смешанные чувства. С одной стороны, человек грубый и нелюдимый, он ее отталкивал, а с другой – из-за его бисексуальной природы она ощущала с ним некоторую близость. Ни геи, ни натуралы подобных отношений понять не могли.
Свернув с шоссе, они обогнали патрульную машину, и Клаудию охватило крайне дурное предчувствие.
– Лишь бы не опоздать, – прошептала она.
Брэйди странно на нее покосился.
Она не понимала, куда едут, потому что все указатели были занесены снегом. Наконец Брэйди свернул на узкую усаженную деревьями улочку, где стояли дорогие коттеджи. Фары выхватили свежие следы шин.
– Охренеть просто! – прошептал Брэйди. – Мы, наверное, только что с ними разминулись.
Он выключил фары, заглушил двигатель и встал на обочине.
Во всех домах окна были темными, за исключением одного, который стоял напротив. Грохнули выстрелы, и сквозь лобовое стекло, которое заносило снегом, Клаудия разглядела, как из распахнутых ворот гаража выбежал мужчина, а за ним еще один в лыжной маске. Он выстрелил в беглеца. Брэйди схватил Клаудию за голову, прижал к сиденью и сам скорчился рядом. Снова началась пальба. Клаудия дернулась посмотреть, но Брэйди ее не пустил.
– Они только что убили Маккана, – прошипел он. – Не рыпайся, молчи, а то и нас прикончат.
Они лежали, скорчившись на переднем сиденье, целую вечность, хотя в реальности прошло, наверное, не более десяти-пятнадцати минут. Наконец Клаудия отважилась выглянуть в заднее окно, почти не запорошенное снегом, и увидела двух мужчин в парках и лыжных масках – те шли посередине улицы в противоположную от машины сторону. В конце квартала они скрылись из виду; вскоре зарокотал двигатель, и зашуршали шины отъезжающего автомобиля.
