– Дэн, вы не можете так со мной поступить! Все должно идти своим чередом.
– Как говорил Рэтт Баттлер, «Честно говоря, моя дорогая, мне наплевать»…
Клаудия по-детски засмеялась и показала на меня пальцем.
– Кларк Гейбл из «Унесенных ветром»… Да?
Я невольно смутился от такой детской непосредственности.
– Да, Клаудия.
– Я два раза видела его по телевизору!
Я представил, как она сидит одна в постели, подоткнув дверь кухонным ножом, и смотрит старые фильмы. Гнев мой иссяк. Я вздохнул.
– Чего вы хотите от меня, Клаудия?..
Она недоуменно вскинула брови.
– Чтобы вы продолжали работу, естественно. Все получится. Уж если что я могу сказать о вас, Дэн, так это что вы никогда не сдаетесь. Вы докопаетесь до правды, чего бы вам это ни стоило. Беда в том, что я почти не помню те дни. А когда я чего-то не помню, то пробелы заполняю сама и потом не могу сказать наверняка, где настоящие события, а где вымышленные.
– Психологи называют это конфабуляцией.
– У психологов для всего найдется название, – небрежно взмахнула рукой Клаудия. – В общем, я могу рассказать только то, что помню… или что мне кажется, будто я помню. А вам придется самому разбираться, что реально, а что нет.
– Замечательно, – буркнул я.
– У вас все получится, – заверила она.
Я долго сидел, обдумывая ее слова.
Ни на этой неделе, ни на следующей, ни еще через две я не узнал ровным счетом ничего нового. Каждый раз, когда я пытался мысленно вернуть Клаудию в дом Макканов, она словно бы замыкалась в себе. Но однажды жарким душным вечером, когда мы обсуждали какие-то мелочи, я вдруг вспомнил, что хотел задать Клаудии один вопрос по материалам досье, которое получил от Дэвида Лонга, ее адвоката, и того интервью, которое Клаудия давала телерепортеру по имени Дэйв Лейман.
– Я хочу кое-что уточнить.
Она наклонилась ко мне, заметно посерьезнев и сжав кулаки.
Я показал ей записку, написанную рукой Лонга.
– «Почему она сказала Дэйву Лейману, что пыталась связаться с Макканом через Кристин Хердман»?
Клаудия удивленно посмотрела на записку и вдруг просияла:
– Так и было! Я пыталась его предупредить!
– Как именно?
– Звонила Микки в клуб.
– И что случилось?
– Телефон был занят. Я снова набрала, но там опять не ответили.
Я оперся на спинку, поглядывая на Клаудию. У нее был вид ребенка, которому только что вручили долгожданный подарок.
– Я помню… помню!..
Очень медленно я спросил:
– Что вы помните?
– Как звонила Крисси предупредить, что Микки в опасности.
Несмотря на всю свою проницательность, Клаудия явно не понимала, к чему я клоню. Я затаил дыхание и ждал, когда же ее осенит.
– Значит, Клаудия…
Та бестолково хлопала глазами.
– Что?
– Что вы заранее знали о планируемом убийстве.
Она замерла, глядя мне в глаза.
– То есть ваша история о том, что про убийство вы узнали уже после, как подслушали разговор Гэри и Бобби, не имеет смысла.
Клаудия была похожа на лань, загипнотизированную яркими фарами несущейся на нее машины – насмерть перепуганную, но неспособную даже шелохнуться.
– И это же объясняет, как вы предсказали убийство Пигману и Джинджер. Не наутро после убийства. А за день до. Потому что вы заранее знали, что Микки убьют.
Она сникла и кивнула, дрожа всем телом.
– Так вы знали? – спросил я.
– Знала.
– Откуда?
– С того второго раза, когда видела Гэри Левингдона… Нет, погодите!.. – Клаудия вскинула руку. – Я его не видела. Во второй раз я его не видела. Только слышала, как он говорит с Бобби.
– Когда это было?
– Не помню.
– До того или после, как он ночевал у вас в метель?
– После.
– До или после убийства?
– До.
– В будни или выходные?
– Он приходил только на выходных. Потому что в будни Чак и Гэри работали.
Ее привычка называть Таддеуса «Чаком» долгое время сбивала меня с толку, потому что я думал, будто она знала его лично. Но Клаудия с ним знакома не была. Тогда я решил, что это прозвище она услышала от Гэри. Однако, если верить протоколам допросов, и Гэри, и Делайн называли Таддеуса только Чарльзом. Значит, «Чак» – очередная выдумка Клаудии. Еще один повод для разочарований.
Я взял календарь за тысяча девятьсот семьдесят восьмой год.
– Метель была в последние выходные января. Убийство случилось во второй уик-энд февраля. Значит, остается лишь один вариант.
Клаудия указала пальцем на четвертое февраля, на мою заметку с исторической справкой: «Картер и Садат начинают мирные переговоры»
[25].
– Это что такое?
– Когда я просматриваю, что пишут в газетах о каком-то преступлении, то выписываю заодно и самые главные события тех дней, чтобы знать политический контекст.
– Так вот, я подслушала разговор про убийство, как раз когда Картер и Садат вели переговоры.
Я проверил, горит ли красная лампочка на диктофоне, и сказал:
– Рассказывайте подробнее.
3
В субботу, за неделю до убийства Макканов, Бобби отправил Клаудию в магазин «Кокли». «Кокли» был дороже обычных супермаркетов, зато находился совсем рядом с домом, поэтому они частенько покупали там продукты. Клаудия взяла пива, молока и хлеба, а проходя мимо прилавка с мясными продуктами, сунула в карман пальто пакет с замороженным бифштексом. В проходе рядом с кассами она зацепила тележкой витрину с хлопьями, коробки рассыпались, и Клаудия стала их собирать. На помощь подоспел сам мистер Кокли.
Вдвоем они быстро расставили все по местам. Затем мистер Кокли грустно посмотрел на Клаудию.
– Не хотите ли вернуть на место тот пакет, что прячете в кармане?
– Ой, я собиралась за него заплатить! – Клаудия торопливо вытащила бифштекс и кинула его в тележку с продуктами. – Просто задумалась.
Кокли покачал головой.
– Красивая женщина вроде вас не должна воровать в магазинах.
Она рассмеялась, чтобы скрыть смущение, и заплатила за мясо купонами и последней десятидолларовой купюрой. Потом по сугробам поплелась домой, вспоминая, как мистер Кокли недавно поймал на воровстве Бобби.
