Как же тогда Клаудия могла слышать его исповедь ранним утром в воскресенье, сразу после убийства? Вряд ли Гэри поехал из Киркерсвилла обратно в Колумбус, еще и в разгар метели. А если его не было в то утро у Бобби, откуда Клаудия узнала про убийство, и как она могла позвонить соседу, чтобы тот отвез ее в дом Макканов?
Опять вранье! Или нет? Может, она снова мешает ложь с правдой, чтобы запутать меня, как в свое время запутала Говарда Чемпа?
На следующей встрече я спросил ее прямо:
– Откуда вы узнали про убийства?
Клаудия заметно смутилась.
– Я не знала.
– Разве? Должны были знать, раз отправились туда вместе с соседом.
– Не обязательно. Вы опять спешите с выводами, – упрекнула она.
Мне словно отвесили пощечину.
– Как же тогда?
– Помните, я рассказывала, как позвонила соседу, чтобы тот меня отвез?
– Да.
– Так вот, на самом деле было немного иначе. Это мой сосед знал про убийства и сам меня туда повез.
– Разве?
– Да, именно так. Он один знал, что случилось, и я поехала вместе с ним.
– Зачем?
– Я понятия не имела, что там произошло. А у этого человека был пистолет, и он меня заставил.
– Значит, про Гэри Левингдона, который якобы приходил к вам во второй раз и рассказал про убийство Бобби, вы придумали?
– Да. Простите.
Я по натуре всегда был человеком спокойным, но сейчас боялся, что разнесу к чертям всю комнату.
– И что мы будем делать дальше?
– Вы о чем?
– Как мне продолжать работу над книгой, когда вы постоянно врете?!
– Я же извинилась. Я не нарочно.
– И вы думаете, это меняет дело?
– Чего вы от меня хотите?
– Чтобы вы рассказали правду. Как вы узнали подробности убийства и вообще что оно было?
Клаудия погрустнела.
– Я была там. Я правда была в том доме.
– Когда? В момент убийства?
– Нет. Уже после.
– С этим вашим соседом?
– Да. Господом клянусь, это правда!
– Ладно, Клаудия, давайте вернемся в день убийства. Я никогда не поверю, что вы не помните, кем был ваш сосед: мужчиной или женщиной.
Она заметно напряглась и обиженно пробурчала:
– Вы мне совсем не верите…
– Клаудия, вы пять минут назад признались, что выдумали почти всю историю!
– Я извинилась!
– Допустим. Но, черт возьми, одного «прости» мало! Мы должны снова по шагам повторить, что происходило в ту ночь.
– Мне грустно об этом думать.
Я выключил диктофон.
– Так, может, лучше все бросим? Хватит.
– Дэн, не надо. Я ведь не раз говорила вам, что значит для меня эта книга!
– И что я могу сделать?
– Меня смущает, что вы мне не верите.
– Клаудия, вот в чем загвоздка… Я не хочу огорчать вас, но для книги мне нужно перепроверить каждое слово.
– Дэн, пожалуйста, не бросайте ее!
– Если мы продолжим работу, я должен знать, что произошло на самом деле.
– Я не помню.
– Хотите вспомнить?
Она кивнула.
– Попробую.
Я включил запись и наклонился к ней.
– Вы в машине, едете к дому…
– Какому дому?
– Дому Маккана.
– Который четыре тысячи сто восемьдесят седьмой по Онгаро-драйв?
– Он самый.
– Ясно. А что за вопрос?
– Опишите все, что видите и слышите. Во всех подробностях. Что происходит?
– Помню, что сильно валил снег. Дворники ездили по стеклу взад-вперед, расчищая полукруглые окошки, чтобы мы хоть что-то видели сквозь эту пелену. Мы ехали по шоссе. Обогнали патрульную машину. Мне было очень страшно…
– Дальше.
Клаудия распахнула глаза.
– Вспомнила! Я его вспомнила. Того водителя, который меня вез.
– Это мужчина?
– Я говорила вам, что он рыжий? Я теперь еще и бородку увидела. Высокий такой, с рыжей бородой и в военной куртке. О господи!
– Что такое?
– Теперь я поняла, почему не помнила, какого он был пола.
Я молчал, и Клаудия уставилась на меня с благоговейным трепетом.
– Потому что он бисексуал. Брэйди Би.
Самое ужасное, что ее слова имели смысл.
– Чемпу в своих показаниях вы говорили, что с вами в доме был Двуликий Микки.
– Это я нарочно, чтобы его запутать. У Бобби был еще один приятель, Джокер, мулат. Видимо, я их и объединила.
– А фамилию этого Брэйди знаете?
– Мы звали его просто Брэйди Би. Вот почему я позвонила именно ему. Рядом с натуралами мне всегда было не по себе.
Она взглянула на меня с немым укором.
– Уж простите, – сказал я, – я свою природу переменить не могу. И стараюсь быть с вами честным.
– Может, поэтому я вам и вру. Вы не способны до конца понять меня.
– Я стараюсь, Клаудия. Но без вашей помощи не получится.
Она расплылась в самой святой улыбке.
– Хорошо.
– Ладно, давайте продолжим. Итак, сами вы машину не водите. На местности ориентируетесь плохо. Как же тогда Брэйди Би нашел дом Маккана?
– Пока мы туда ехали, я молилась, чтобы он не понял, чей это дом.
– У него был адрес?
– Понятия не имею.
– Он бывал там на вечеринках?
– Каких еще вечеринках?
– Вы говорили, что прежде тот дом принадлежал вашей знакомой, хозяйке бара. И что она устраивала там гей-вечеринки. Вот я и подумал, что…
– Дэн, как раз хотела сказать… Я не знаю, кому прежде принадлежал дом.
– Но вы говорили…
– Тогда я врала. Теперь говорю правду.
Я откинулся на спинку кресла.
– То есть вы опять все выдумали?
– Только отчасти.
– Знаете, что я понял, Клаудия? Вы поступаете со мной так же, как с Чемпом. Скармливаете кусочки правды, перемешивая их с фантазиями, поэтому толку никакого. И это начинает меня злить. Еще как злить!
Она подалась ко мне, в притворном удивлении распахнув глаза.
– Так и есть, Дэн, вы правы… Простите.
