Бобби до сих пор не представлял, зачем Клаудия впутала его в эту историю. С тех пор он с нею ни разу не общался. «В полиции знали, что у нее проблемы с головой, что убедить ее легче легкого. Я уверен, что ее признание было сфабриковано. Если она не придумывала ответы, ей подсказывали».
Он рассказал репортерам, что, хотя к моменту ареста они с Клаудией прожили под одной крышей уже больше года, интимных отношений между ними не было: «Ни-ни, абсолютно! Мне просто было ее жаль, вот я и приютил бедняжку».
Новатни признался, что в юности у него бывали столкновения с законом, но по пустячным поводам: его арестовывали за нахождение на улице в пьяном виде, например. А теперь люди будут думать, что раз его обвинили в убийстве, значит, он и правда опасный бандит! «Хоть на все четыре стороны беги – уже не отмыться. Они сломали мне жизнь, у меня теперь нет будущего!»
В пылу гнева Бобби принимался мечтать, как засудит Клаудию, сыщиков, прокуратуру, власти штата… Однако вскоре он упокоился и сказал матери и братьям, что Клаудия больна и зла он на нее больше не держит.
* * *
Одиннадцатого июня тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, через три дня после освобождения Клаудии, «Колумбус диспатч» намекнула, что обвинения с подозреваемых сняли по политическим мотивам.
«…Для прокурора округа Франклин сейчас не самое удобное время, чтобы проигрывать дело, которое привлекло к себе столько внимания всей нации.
Смит баллотируется от партии республиканцев на должность генерального прокурора штата Огайо, и девять смертей от рук Убийц с двадцать вторым калибром, как окрестили преступников, получили такую же громкую огласку, как и деяния Сына Сэма в Нью-Йорке или работа Хиллсайдских душителей в Лос-Анджелесе».
Когда из тюрьмы выпустили Клаудию, последнюю из троицы подозреваемых, а других кандидатов на роль Убийц с двадцать вторым калибром не нашлось, многие жители центрального Огайо в страхе бросились покупать сторожевых собак и запасаться огнестрельным оружием.
Глава восьмая
1
После четырехдневного пребывания в Апхэм-холле, двенадцатого июня, в четыре часа вечера, ровно в то самое время, когда должен был состояться суд по обвинению в убийстве, Клаудию выписали.
Ее встретил Пигман. Грузовик все это время стоял возле больницы, и свиньи в кузове визжали от жары; за происходящим наблюдали и посмеивались студенты университета штата Огайо.
Клаудия махала им рукой и тоже смеялась.
Пигман отвез девушку к ее матери на Ист-сайд, но улочка возле дома оказалась слишком узкой, поэтому он бросил грузовик у поворота, и остаток пути они проделали пешком. Марта была рада его видеть и даже предложила гостю остаться на ночь.
Спал он на диване. Следующим утром, выглянув в окно, Пигман увидел возле дома полицейский автомобиль.
– За нами, кажется, следят… – сказал он.
– Какой ужас! – возмутилась Марта. – Пойду узнаю, что им опять надо.
Когда она подошла к патрульному и спросила, в чем дело, тот ответил:
– Миссис Яско, я просто исполняю приказ. Но буду весьма признателен, если вы впустите меня в дом и позволите поговорить с вашим гостем.
– Без ордера вы мой порог не переступите!
– Очень жаль, если так, мэм. Тогда я просто подожду здесь.
Однако ближе к вечеру полицейский уехал, а Пигман сказал, что ему надо везти свиней заказчику, а то эти твари передохнут от жары.
– Клаудия, я за тобой вернусь. Обещаю.
Через неделю он и впрямь объявился. Пигман убедил Клаудию, что ей надо ненадолго уехать из Колумбуса, и предложил отправиться в рейс вместе с ним.
Клаудия решила, что это замечательная идея.
Вместе они стали развозить свиней по всем соседним штатам: Индиане, Иллинойсу, Висконсину, Миннесоте. Клаудия помогала грузить скот и пересчитывать животных. Спали они обычно в кабине грузовика, но Пигман не позволял себе распускать руки, и Клаудию радовало, что он уважает ее личное пространство и просто находится рядом, помогая забыть про недавние невзгоды.
Четвертое июля Пигман решил отметить хорошим ужином и ночевкой в приличном отеле. Утром в вестибюле гостиницы он купил вчерашний выпуск газеты и показал Клаудии заметку: накануне, третьего июля тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, Верховный суд США по делу Сандры Локетт против штата Огайо отменил закон о смертной казни.
– Что это значит? – спросила она.
– Помнишь, тебя хотели приговорить к смертной казни… Так вот, теперь, если настоящего Убийцу с двадцать вторым калибром поймают, ему грозит только пожизненное.
– Это хорошо, – сказала Клаудия. – Я всегда была против смертной казни.
Пигман взглянул на нее и улыбнулся.
– Хвала Господу, что тем утром я был рядом с тобой… Хотя до сих пор удивляюсь: откуда ты столько знаешь про убийство?
Клаудия рассмеялась.
– Я экстрасенс!
– Я во всю эту мистическую чушь не верю.
– А других вариантов нет.
– Вот еще что странно… Полиции я, конечно, не говорил, но никогда не забуду, как ты предсказала смерть Микки Маккана накануне самого убийства.
– Разве это не доказывает, что я вижу будущее?
Пигман покачал головой.
– Это доказывает, милая, что ты многого не рассказываешь.
– Ты не доверяешь мне, Ленни. – Она надула губы. – Обвиняешь в том, что я…
Он посмотрел в зеркало заднего вида.
– Твою мать!
– Ленни, не выражайся. Ты же знаешь, я этого не люблю.
– Детка, не хочу тебя расстраивать, но за нами уже второй день едет гребаный синий «Шевроле».
– То есть?
– То есть за нами следят, малышка. Вопрос лишь в том, копы это или убийцы?
Всю оставшуюся дорогу Клаудия тряслась от страха.
Когда они приехали к ее матери, Клаудия попросила Нэнси позвонить Папаше Стекману и узнать, не в курсе ли он, что вообще происходит. Стекман сказал, что за ней и впрямь следят полицейские из управления округа Франклин – хотят знать обо всех ее перемещениях и контактах.
– Неужели Говард Чемп никогда не уймется! Все мечтает вновь упрятать меня за решетку?!
Стекман объяснил, что распоряжение отдавал отнюдь не Чемп, потому что тот больше не занимается расследованиями. Его перевели на административную службу, он теперь заместитель начальника франклинской окружной тюрьмы.
Клаудия повесила трубку, чувствуя, как внутри все холодеет. Она посмотрела на Пигмана и прошептала:
– Я не хочу умирать.
Одержимая мыслью, что убийцам теперь известен адрес ее матери, Клаудия принялась умолять Пигмана, чтобы тот помог ей куда-нибудь съехать. Пигман нашел квартиру в Немецком квартале. Клаудия заявила, что будет прятаться здесь до того самого дня, пока настоящего Убийцу с двадцать вторым калибром не поймают.
