К сожалению, книгу мне пришлось неоднократно переписывать.
* * *
Холодным осенним днем двадцать шестого ноября тысяча девятьсот восемьдесят второго года, спустя четыре месяца после нашего знакомства, я поехал в Колумбус, чтобы взять у Клаудии первое интервью.
Парень, который нас познакомил, предупреждал, что район, где она живет, – самый криминальный в городе. Всякий раз, собираясь к ней в гости, он брал с собой пистолет.
Свернув в узкий проулок за домом, я припарковался, как Клаудия и просила, у черного хода. Стоял самый разгар дня, но на улице не было ни души, и я занервничал. Странное чувство – испытывать страх посреди белого дня. Прежде чем выйти, я внимательно огляделся, запер машину и торопливо зашагал к дверям Клаудии.
Она увидела меня в окно. Открыла дверь, чтобы впустить, и на пол вдруг с грохотом что-то упало.
Я чуть было не подпрыгнул со страху.
– Ох, черт! – воскликнула она. – Совсем про него забыла…
Клаудия наклонилась и подняла огромный мясницкий тесак.
– Это еще зачем?! – воскликнул я и попятился, во всех красках представив, как она вонзает клинок мне в грудь.
Клаудия удивленно захлопала глазами.
– Я втыкаю его в щель над дверью: если ночью вдруг вломятся, он упадет и разбудит меня. Эту квартиру уже три раза обворовывали. Я живу одна, и мне очень страшно. Вот и пытаюсь, как могу, обезопаситься.
Глубоко вдохнув несколько раз, я взял себя в руки и зашел в дом, Клаудия заперла замок и воткнула нож на место.
– Располагайтесь пока, – сказала она. – А я на минутку загляну в ванную.
Квартира была однокомнатной, кухонную зону отделяли от спальни и гостиной два шкафа, набитые всякой всячиной: косметикой, шампунями, витаминами, консервами. Пахло ароматным тальком и духами. На комоде висела яркая открытка с толстой жабой и надписью: «Если с утра съесть лягушку, остаток дня обещает быть чудесным».
Слава богу, у этой женщины есть чувство юмора!
Я сдвинул лежащую на диване кипу старых газет со счетами, чтобы освободить себе место, на подлокотник кресла-качалки положил диктофон.
Увидев технику, Клаудия заметно помрачнела.
– Это еще зачем?
– Я всегда работаю с диктофоном. Чтобы иметь потом возможность прослушать наш разговор и убедиться, что я все понял верно.
– Ясно… – протянула она, села в кресло и слишком сильно его качнула. – Я такие штуки не люблю.
Я схватил диктофон, пока тот не упал, и переложил рядом с собой на диван.
– Вы скоро про него забудете.
– Вряд ли. – Она заметно напряглась и заставила себя расслабиться. – Впрочем, приступайте.
– Прежде всего я хотел бы побольше узнать про вас. Расскажите о своем детстве. Как вы росли, в каком окружении?
Клаудия покачала головой.
– Не помню. Детство у меня было несчастным – худшие годы в моей жизни.
Я хотел спросить почему, но, увидев слезы у нее на глазах, промолчал.
Она принялась рассказывать про свой арест, про следствие, про тюрьму, и я вдруг понял, что не я, а Клаудия искусно управляет ходом интервью.
Когда я вернулся и прослушал кассету, то обнаружил, что за три часа Клаудия не рассказала ровным счетом ничего нового – я и сам уже знал все подробности ее истории из газет.
Наверное, в тот момент мне стоило отказаться от работы. Однако история про убийства в Огайо семьдесят восьмого года уже крепко засела у меня в голове, и мне не терпелось понять, как именно Клаудия оказалась замешана в тех жутких событиях.
Книга первая. Клаудия и убийца с двадцать вторым калибром
Часть первая. Жертвы и подозреваемые
Глава первая
1
В Центральном Огайо стояла одна из самых холодных зим за всю историю страны. Штат только что пережил «Убийственную метель» семьдесят восьмого года, как ее прозвали в газетах. Губернатор Джеймс Родс, объявляя чрезвычайное положение, назвал метель «душегубом, жаждущим смертей».
В ночь на понедельник тринадцатого февраля Джордж Нэнс, заместитель шерифа округа Франклин, ехал по заледенелой семидесятой автомагистрали на обычный вызов – проверить дом на окраине города Колумбус. Менеджер клуба «Эльдорадо Микки» сообщил, что его шеф, Микки Маккан, и одна из танцовщиц, Кристин Хердман, которая жила вместе с боссом, второй день не появляются на работе и не отвечают на телефонные звонки.
Было уже почти десять вечера, когда Нэнс кое-как доехал до Онгаро-драйв. Огни роскошных коттеджей ярко освещали тихие заснеженные деревья и лужайки. Когда Нэнс припарковался возле дома Маккана, то заметил с правой стороны подъездной дорожки зеленый микроавтобус.
Полицейский выбрался из машины и по глубоким сугробам побрел к небольшому крыльцу, освещенному горевшей в доме лампой. Нэнс позвонил в дверь, подергал за ручку, а когда никто не ответил, подошел к окну.
В коридоре на полу лежала женщина.
Нэнс бросился к машине, по рации связался с диспетчером и описал увиденное. Он сообщил, что собирается зайти в дом и проверить, жива ли женщина или мертва, и попросил вызвать подкрепление и следователя.
Обойдя вокруг дома, Нэнс поискал какие-нибудь следы, но их давно замело снегом. Увидев, что дверь рядом с гаражом приоткрыта, он осторожно зашел, держа оружие наготове, и попал на летнюю веранду с плетеной мебелью. На стенах висели африканские маски и копья. В помещении было жарко; Нэнс заметил, что термостат стоит на максимальной отметке.
В коридоре между верандой и гостиной лежала женщина лет семидесяти, одетая в халат поверх ситцевой ночной рубашки. Ей один раз выстрелили в плечо и три раза в голову. Волосы и лицо были залиты кровью. На забрызганном полу лежали гильзы двадцать второго калибра. По тошнотворному запаху Нэнс понял, что несчастная мертва уже более суток, а то и двух.
Он быстро осмотрел дом. Все матрасы валялись на полу, простыни были сорваны, содержимое шкафов – вывалено на кровать.
Когда Нэнс открыл дверь, ведущую из кухни в гараж, в лицо ему пахнуло холодным воздухом. Он включил свет и с ужасом увидел тело темноволосой молодой женщины. Она лежала на спине. Рядом среди рассыпанного содержимого ее сумочки стояли туфли. Рыжие брюки с разорванной до самого паха молнией были спущены до колен, под ними оказались белые трусики для выступлений, расшитые синим бисером. Женщине один раз выстрелили в правое плечо, два раза в лоб и один раз в правую щеку.
Кровь на лице уже замерзла.
Нэнс с облегчением услышал вой сирены. Первыми подоспели медики, затем местные полицейские.
* * *
Когда заместитель шерифа Нэнс около половины одиннадцатого потребовал подкрепление, его вызов приняли детективы округа Франклин Говард Чемп и Тони Рич.
