Теперь же тишина вызывала ощущение упадка.
С высоты шестого этажа были видны затопленные городские кварталы и смельчаки, что пробирались по пояс в воде. Бригады коммунальщиков пытались откачать воду с улиц, но уровень обеих рек – Ист-Ривер и Гудзона – продолжал повышаться. В некоторых местах вода поднялась до таких отметок, что полиция Нью-Йорка и береговая охрана перешли на лодки и на вертолеты, спасая застрявших в ловушке людей или доставляя припасы.
Лора больше не чувствовала сердцебиения города.
Медленно пробираясь по центру, Афина и Лора ловили обрывки разговоров и новостей, сплетая их вместе, чтобы создать более масштабную картину того, во что превратился Нью-Йорк. Шторм исторического масштаба. Ошибочные прогнозы погоды. Повышение уровня моря. Пугающее совпадение событий. У каждого находилась своя теория.
Сотрудники экстренных служб и городские власти передавали указания по радио – вышки связи были отключены. Больницы эвакуировали первыми – их резервные генераторы выходили из строя один за другим. Целые районы Центрального парка превращались в лагеря помощи. Волонтеры Красного Креста вместе с нацгвардейцами пытались распределять еду, воду, теплые одеяла, но время шло, и количество пострадавших только возрастало.
Отчаявшиеся горожане принялись грабить магазины товаров первой необходимости и продуктовые лавки, и никто не мог или не хотел их остановить. Туннели метро были перекрыты, движение прекратилось. Заблокировали и мосты. Над головой не смолкал гул вертолетов полиции и прессы, которым становилось тесно в небе.
Ньюйоркцы – одни из самых стойких в мире людей, но даже Лора признавала, что и у них есть предел возможностей. Мгновенная изоляция оказалась разрушительной.
«Вот чего добивается Рат», – размышляла Лора. Поставить город на грань выживания, исчерпать его ресурсы.
Она закрыла разум и сердце от вида затопленных улиц, криков раненых, рыданий. Она закрылась от всего, сосредоточившись на том, что нужно делать именно сейчас.
Всю ночь они с Афиной искали охотников Рата, и утром продолжили свою миссию. Было почти десять, когда Лора заметила «львицу» Кадмидов возле Эмпайр-стейт-билдинг
[65], узнав ее по недавнему нападению на Дом Итаки. Они проследили за ней до Верхнего Ист-Сайда – до небольшого бутик-отеля. И теперь наблюдали за входом с крыши здания на другой стороне улицы, ожидая, когда охотница появится снова.
– Ты любишь этот город, – заметила Афина. – Это твоя гордость.
Богиня почти сияла в лучах полуденного солнца. Короткая передышка дала им обеим возможность высушить обувь и одежду. Впрочем, довольно скоро им предстояло вернуться на затопленные улицы, так что особого смысла в этом не было.
Лора пожала плечами.
– Возможно, я разделяю это чувство с восемью миллионами других людей. Но отношения с этим городом оказались наименее сложными из всех, что у меня с кем-либо были.
– Хм. – Присутствие Афины часто подавляло, но за последние несколько часов в ней что-то неуловимо изменилось. Богиня сгорала от нетерпения, а, может, просто наступило утро четверга, и у них осталось меньше трех дней, чтобы закончить эту историю.
– Держись за то, что чувствуешь к своему дому, – сказала ей Афина. – Он никогда не откажется от тебя, если будешь хорошо ему служить. Ему чуждо непостоянство смертных.
Перед мысленным взором Лоры возникло лицо Кастора, но она прогнала видение.
– Наверное, ты права, – наконец сказала она и перегнулась через перила крыши, быстро осматривая тротуар внизу. – Где же та девушка?
Афина допила воду и отшвырнула пустую бутылку. Лора присела на корточки и впервые засомневалась в их плане. У них не было времени ждать, пока «львица» отдохнет или встретится с тем, кто ждал ее внутри. Нужна была другая зацепка.
– Что там говорила твоя сестра? – спросила она. – Что в реке живет чудовище? Убийца богов и смертных?
– Я бы не стала придавать большого значения ее словам, – отозвалась Афина. – Она была не в себе и несла невесть что.
Однако в этом было нечто такое, чего Лора никак не могла ухватить.
– Мы еще многого не знаем, – продолжила Афина. – У меня такое чувство, будто осколки правды разбросаны перед нами. Гермес, страсть самозванца завладеть Эгидой, даже фальшивый Аполлон. – Ее взгляд стал острее. – Возможно, он все-таки истинный бог – или еще один замаскированный бог, который решился выйти на охоту, чтобы раздобыть какую-то информацию?
– Он – Кастор, – сказала Лора, теперь еще более уверенная в этом, чем когда-либо еще. – Как бы то ни было… он – Кастор. Он слишком много знал из моего прошлого, чтобы оказаться кем-то другим.
– Любой бог знал бы эти вещи, – возразила Афина. – Они бы втерлись в твою жизнь, незаметно направляя тебя по определенному ими пути, и все это без твоего ведома. Мы, боги, кажемся для вас тем, в чем вы нуждаетесь или чего желаете.
– Как Гермес, – тихо проговорила Лора.
Бог стал единственным, кому Лора доверилась в тот момент, – сострадательным другом, далеким от мира Агона. Он сыграл на ее страхе и тоске.
– Возможно, ты права, и это действительно Кастор из Ахиллидов, – согласилась Афина. – Аполлона больше нет. Ложный бог обладает его силой, хотя она вызывает странное чувство – я его не понимаю. Этому нет логического объяснения.
Лора тряхнула головой. Мысли кружились в ней, бесчисленные сомнения и совпадения, вспыхивая как молния, пытались соединиться в единую картину.
– Даже в этом есть урок, который следует извлечь, – продолжала Афина. – Прими мой совет в этом деле: быть одной приемлемо, даже предпочтительно, когда окружающие сдерживают тебя или обманывают. Исключительные среди смертных всегда будут одиночками, ибо никто в мире не создан для выполнения их задачи. Поверь в это, и пусть это станет ядом для твоего страха.
Легкая улыбка проявилась на лице богини.
– Что такое? – спросила Лора.
– Я уже забыла, каково это, – ответила та, – примерять плащ Ментора
[66].
Сердце Лоры екнуло, когда до нее дошел смысл этих слов.
– В этот раз маскировка не нужна, – заметила Лора, снова перегибаясь через ограждение и тут же отскакивая назад. Патруль Национальной гвардии все еще медленно двигался по улице и мог их заметить.
– Действительно, – усмехнулась Афина. – Носить чужое лицо утомительно, но мужчины чаще всего слушают только других мужчин.
Лора подняла брови, но с правдой не поспоришь.
