– Рат знает, что там написано? – Многие десятилетия щит находился в руках Кадмидов. Они должны были изучить каждый его дюйм, раскрыть его секреты.
– Не думаю. В письме было сказано, что текст каким-то образом скрыт или зашифрован. Рат узнал о существовании полной версии предания только потому, что его охотники совершили налет на хранилище архива, где находился оригинал письма.
– Тогда зачем ему понадобилась ты? – удивилась Лора. – Что тебе известно такого, чего не знает он?
Иро побледнела.
– Его охотник нашел не только письмо. Там еще была запись о том, что мы приютили тебя.
– Нет… – У Лоры перехватило дыхание.
– Он хотел знать, где ты, – сказала Иро. – Похоже, он уверен, что ты сможешь прочитать эту надпись, и, что бы он не планировал, ты ему нужна, чтобы довести дело до конца.
25
Направившись к музею, они разделились на пары, чтобы подойти к зданию с разных сторон. Лора пыталась сохранять самообладание, но ее нервы были оголены.
Они вышли из такси за несколько кварталов к северо-востоку от «Фрика», Лора вручила Афине ее копье. Водитель подозрительно смотрел на их посохи, обмотанные наволочками, украденными из прачечной, но испугался не настолько, чтобы отказаться от возможности заработать.
– Нам сюда. – Лора поспешно двинулась к музею, но через несколько шагов обнаружила, что Афина за ней не пошла.
Богиня остановилась у ступеней церкви Святого Иоанна Крестителя
[54]. Ее серые глаза пылали в глубоком фиолетовом свете поздней ночи. Церковь эпохи Ренессанса с фронтоном и колоннами, колокольнями и куполами, и статуями христианских ангелов внезапно показалась Лоре олицетворением самой истории, которая неумолимо двигалась вперед, и каждая последующая цивилизация поглощала предыдущую.
– Ты что-то чувствуешь? – насторожилась Лора. – Или кого-то?
Богиня покачала головой.
– Хорошо, – медленно произнесла Лора. – Тогда почему у тебя такой вид, будто ты собираешься разнести это здание на куски голыми руками?
Взгляд Афины будто резанул ее ножом по шее.
– Как еще я должна смотреть на дом бога, чьи последователи погубили культуру эллинов, осквернили наши образы, святилища и храмы, уничтожили веру людей в своих богов?
– Справедливо, – заметила Лора.
Афина бросила последний взгляд на церковь.
– Но этому богу оказалось подвластно то, на что мы уже не были способны: он заставил бояться его, и этот страх овладел сердцами людей.
– Может быть. Но это только одна интерпретация. Возможно, они уважают своего бога и благоговеют перед его силой.
– Разве ты не чувствуешь злость? – спросила ее Афина. – Твой образ жизни оказался под угрозой.
– Ну и пусть, – пожала плечами Лора. – Туда ему и дорога. Это ужасный образ жизни. И чем скорее с ним будет покончено, тем лучше.
На лице богини промелькнуло искреннее удивление. Она собиралась что-то добавить, но передумала, однако голос ее звучал как всегда властно и ровно.
– Не отрицай своего права по рождению, – изрекла Афина. – Ты не простая смертная. Я видела, как ты сражаешься. В тебе живет воительница. Ты можешь заставить ее замолчать, можешь подавить ее доблестную неистовость, но этого не изменить.
«Мое имя станет легендой».
Вспоминая свое давнее заявление и уверенность, которая питала его, Лора почувствовала тошноту. Она давно не вспоминала тот сон, но теперь он словно ожил в сознании. Край щита. Золотое крыло. Отражение глаз в лезвии меча.
Чушь. Все это чушь.
– Мойры… – начала было Афина.
Лора тряхнула головой.
– Мойры не имеют к этому никакого отношения. Я не верю, что кто-то управляет моей жизнью.
– Ты можешь отрицать богинь Судьбы, но они не оставят тебя, – проговорила богиня. – Бунт против них не избавит тебя от того, что ждет впереди. Лишь ускорит ход событий.
– Это ты так считаешь, – возразила Лора. – Но тогда получается, что тебе было предначертано впасть в немилость и стать объектом охоты. Возможно, мы увидим конец эпохи богов?
– Век богов будет длиться вечно. – Афина крепче сжала свое дори, и Лора задалась вопросом, привыкнет ли она когда-нибудь к светящимся глазам богини, к пронизывающему насквозь взгляду. – Возможно, мне предназначено пасть, но только для того, чтобы я могла снова доказать моему отцу, что я чего-то стою.
«Это ты так считаешь», – повторила Лора на сей раз про себя.
Афина наконец последовала за ней, и Лора снова двинулась по улице, на этот раз почти бегом.
– Мужайся, Мелора. Если Рат поверит, что у тебя ключ к разгадке, мы переживем эту охоту. Он не сможет тебя убить. Твоя смерть, смерть последней из Персеидов унесет в могилу тайну предания.
– Да уж, большое утешение, – пробормотала Лора.
По ее спине пробежала дрожь. Теперь, когда Тайдбрингер мертва, Лора действительно осталась последней из своей родословной.
* * *
После того как Иро их покинула, оставив номер телефона, по которому с ней можно связаться, Лора рассказала своей команде о том, что полный текст предания нужно искать на Эгиде. Как и следовало ожидать, на нее обрушился град вопросов, на которые она не хотела отвечать.
– Подумать только, самозванец Арес завладел щитом моего отца… – заговорила Афина, и ее лицо потемнело. – Если бы только твоя семья была сильнее, мудрее, они не лишились бы этой ценности…
Эту внезапную вспышку гнева погасить было невозможно.
– Они не лишились щита – он был украден вместе со всем остальным.
– Теперь мне открылось, почему Рат не убил лже-Посейдона сразу, – проговорила Афина. – Возможно, он поверил, что, будучи одной из вашего рода, она могла бы расшифровать текст на щите.
Лора до крови закусила губу.
– Вероятно, ты права.
Однако Иро увидела лишь преддверие грядущего кошмара. Лоре не хотелось рассказывать Афине о том, что полная версия предания начертана на щите, но она увидела в этом шанс. Если богиня поверит, что Рат уже завладел текстом – и ключом к ее возможности уцелеть в Агоне, – для нее это станет еще большим стимулом сосредоточиться на его преследовании.
Конечно, тут же возникнет и другая проблема: что делать, когда с Ратом будет покончено и Афина обнаружит, что у него никогда не было Эгиды?
