– Хорошо, – Кастор осторожно опустил Иро на стул. – Она должна прийти в себя через несколько минут. И пока ты занят проверкой…
Он повернулся к Лоре и вопросительно поднял бровь. Прижимая полотенце к ране, Лора позволила Кастору поддерживать ее под руку, пока они шли по коридору к убогому туалету для сотрудников.
– Поторопитесь! – крикнул им вслед Ван. – У нас максимум десять минут до того, как нужно будет выдвигаться.
«Только если Рат не найдет нас раньше», – подумала Лора.
23
Лора успела забыть, каково это – когда о тебе кто-то заботится.
Несколько лет она сама заботилась о Гилберте и привыкла к этой роли. И теперь ей было странно оказаться в другой роли. Сопротивление, которое она ощущала, напомнило о том, что Гил рассказал ей три года назад, в ночь, когда они встретились.
Покинув поместье Одиссеидов, Лора день и ночь шла пешком, чтобы добраться до Марселя. На возвращение в Америку она заработала попрошайничеством. Этих денег хватило бы не только на билет, но и на новые документы, которые давали возможность начать все сначала. Но потом Лора нашла на окраине Марселя Гилберта, ограбленного и избитого до полусмерти, охрипшего от криков о помощи, на которые никто не откликнулся.
Разозленная чужим равнодушием, она из последних сил дотащила пожилого мужчину до ближайшей больницы и почувствовала, что должна еще на некоторое время задержаться в приемном покое. Ей не хотелось оставлять беспомощного старика одного. Сдавая Гилберта врачам, Лора притворилась его внучкой, а потом тот рассказал ей, что ему восемьдесят семь лет, что он профессор из Нью-Йорка, семьей не обзавелся, и это была его последняя поездка за границу. И пока доктор накладывал гипс на сломанные руку и ногу Гилберта, в голове Лоры созрел план.
Гил не принадлежал ее миру, и он был одинок. Предложение Лоры было исключительно деловым: они вместе вернутся в Нью-Йорк и она останется с ним в качестве сиделки, пока он не встанет с инвалидной коляски. Гилберт с такой явной неохотой обдумывал ее слова, что Лора приготовилась услышать отказ. И ей было интересно, почему он все же изменил свое мнение, о чем она и спросила, пока они сидели в ожидании выписки. «Порой храбрость заключается в том, чтобы принять помощь, даже если тебя заставляли верить, что она тебе не нужна», – сказал он.
Лора хранила эти слова в сердце и вспомнила их, когда ей самой пришлось принять помощь.
Потолок был слишком низким, и Кастору пришлось пригнуться. Лора растаяла, увидев, как он нервно сглатывает, прикасаясь ней, чтобы поддержать.
«Он действительно красив», – признала она. Красив не только как новый бог, но и как тот Кастор, которого она знала.
Одним быстрым движением он усадил ее на узкую стойку, окружавшую раковину. Как и во многих городских туалетах, об удобстве здесь и не думали, скорее всего, чтобы посетителям не хотелось тут задерживаться.
– Это было круто, приятель, – протянула Лора и получила в ответ суровый взгляд.
Бросив на пол полотенце, Кастор осторожно, чтобы не задеть плечо, отодвинул воротник ее рубашки, чтобы лучше разглядеть рану.
– Предлагаю сосредоточиться на твоей травме.
Его взгляд был серьезным и встревоженным. Лоре это напомнило, как в детстве Кастор посматривал на нее после спаррингов, словно хотел убедиться, что с ней все в порядке.
– Полегче, Тигр. Какая же это травма! Скорее, глупость с моей стороны.
Кастор покачал головой.
– Клянусь, ты единственный человек, кто ввязался бы бой в такой ситуации.
– Это потому, что, в отличие от тебя, я могу действовать в режиме многозадачности. – Лора подмигнула ему. – Каков прогноз, док? Жить буду?
Внезапно до нее дошло, как это прозвучало для него.
– Извини… Кас, прости. Черт меня дернул за язык.
Кастор промолчал, словно не расслышал ее слов, но она заметила, как он слегка вздрогнул.
– Могу я разорвать майку, чтобы она не мешала?
Лора кивнула, и Кастор осторожно разорвал ткань от воротника до края рукава, открывая глубокую рваную рану, из которой торчали осколки стекла. За свою короткую жизнь Лора повидала немало ужасных ран, однако при виде этой ее едва не вывернуло наизнанку.
Бретелька лифчика прилипла к корке из засохшей крови. Пальцы Кастора нерешительно зависли над ней, оставляя горячий след на коже. Кровотечение почти остановилось, но холод в этом месте просачивался все глубже.
Кастор оторвал засохшую ткань, не сводя глаз с ее лица.
– Уже не болит, – успокоила она его. – Это же хорошо, да?
– Ничего хорошего, – напряженно произнес Кастор. – Кто это тебя так?
– Зачем тебе знать? Хочешь отомстить за меня? – Лора попыталась взглянуть на рану. – Неужели все так плохо? По-моему, ничего страшного.
– Я думаю, у тебя еще шок не прошел. Так кто же это был? Я потерял тебя из виду, когда пыль и дым слишком сгустились.
– Не знаю, – призналась Лора.
Молниеносным движением Кастор выдернул самый большой осколок стекла. Боль была такой обжигающей, что Лора не могла сделать вдох, чтобы закричать, даже когда он удалил оставшиеся осколки.
Потом Кастор крепко прижал ладонь к ране, останавливая кровотечение, и Лора почувствовала нестерпимый жар, резкий ожог, который перешел в успокаивающее тепло.
– О черт… – удалось ей выдохнуть.
– Молчи. Просто дыши.
– Мог бы… предупредить…
– Тогда ты бы напряглась, и вытаскивать стекла было бы труднее. Похоже я еще кое-что помню из того, чему меня научила целительница Каллиас.
Он ничего не забыл, но боль от этого не становилась меньше.
– Просто дыши, – просил Кастор.
И она подчинилась. И с каждым вдохом ощущала, как сила нового бога соединяет ее разорванную плоть. Его обретенное могущество действовало одурманиваюше, обволакивая тело и разум, убаюкивая.
Кастор поймал ее ладонь. Лора закрыла глаза и прислонилась головой к зеркалу позади себя. Она держалась за руку Кастора, желая остаться в этом мгновении, желая ощущать что-то реальное, прежде чем его сила поглотит ее разум.
– Это был я? – тихо спросил он. – Я сделал это с тобой?
Лора заставила себя открыть глаза. Золото кружило в его радужках, сияя в грязной темноте туалета.
– Я сделал это, потому что не мог контролировать свою силу? – снова спросил Кастор.
– Нет, – возразила она. – Это был один из Кадмидов.
Кастора это, похоже, не убедило. Лора снова сжала его руку и легонько потянула к себе, пока он не поднял на нее взгляд.
