Окинув взглядом прохожих, которые даже не смотрели в их сторону или копались в телефонах, отец перешел на древний язык:
– Потому что Нечистокровные не поймут. Тебя, если поймают с таким оружием, арестуют.
– Я сумею себя защитить! – Слова вырвались сами собой. – Я – лучшая в классе. Инструктор называет меня спартанкой…
– Даже жители Спарты не все были спартанцами, Мелора, – напомнил отец.
Лора отстранилась и прижала сверток к груди. Она запуталась.
– Что ты имеешь в виду?
Отец опустился на корточки и посмотрел ей в глаза.
– Не всегда выживает тот, кто прав, разве что в историях, в которые мы хотим верить. Легенды лгут. Они сглаживают несовершенства и несправедливость, чтобы рассказать красивую сказку или научить нас тому, как надо себя вести, или воздать славу победителям и предать позору тех, кто дрогнул. Возможно, в Спарте действительно жили те, кто стал воплощением этих мифов. Возможно. Но важно не то, какими нас помнят, а то, что мы делаем сейчас.
Сердце Лоры забилось быстрее. Она вцепилась в сверток так сильно, что помяла коричневую бумагу.
– Но наши легенды правдивы. Наши предки, боги…
– Если когда-то и были герои, то они все уже ушли. – Отец выпрямился во весь рост. – Остались только монстры. Твоя смелость достойна восхищения, chrysaphenia mou, и может отпугнуть кого-то из них. Но найдутся другие, более крупные хищники, которые будут просто наслаждаться погоней. Ты понимаешь?
Лора ничего не сказала. В ее груди ворочался гнев. Она могла сразиться с любым, кто попытался бы на нее напасть. У монстров были клыки, но именно поэтому «львицам» даны когти.
– Ты понимаешь? – повторил отец уже резче.
– Да, папа, – угрюмо сказала она.
– Отца Кастора я знаю, – продолжил он. – Я поговорю с ним, чтобы вам позволили видеться вне уроков, и, если понадобится, спрошу разрешения у Филиппа Ахиллеоса. Но ты… ты должна пообещать мне.
– Обещаю, – сказала она и мысленно добавила: «Быть более осторожной, чем раньше».
Они двинулись дальше, вливаясь в поток прохожих. Лора держалась поближе к отцу, стараясь, чтобы, когда они пересекали Пятую авеню, ее не сбили с ног компании праздно шатающихся школьников. Лоре даже смотреть на них было неинтересно – настолько другими были эти подростки.
– Твоя сестра скоро присоединится к тебе в Доме Фетиды. Тебе бы этого хотелось?
Лора пожала плечами. Она не могла представить себе Пиа с ее широко распахнутыми глазами и маленькими пальчиками, вечно перепачканными краской, под ударами тренировочных посохов одноклассников. От этой мысли у Лоры снова заклокотало в груди, хотя она и сама не знала, почему.
– Как будем отмечать ее день рождения? – Отец снова перешел на английский.
Лора снова пожала плечами. Она уже знала, что подарит сестре – обещание застилать их постель и заплетать ей косы каждый день, пока лето не унесет осенними ветрами.
– Пойдем в кино? – рискнула спросить она. Отец не очень любил кино, но, может быть, ради дня рождения…
– Может, пикник? – предложил он в ответ.
– Зоопарк в Центральном парке? – парировала она.
Они перебрасывались идеями, пока не исчерпали запас уже известных развлечений, и тогда их сменили фантазии.
– Полет на Луну?! – выпалила Лора.
– Танец с крылатыми лошадьми?
Лора повертела сверток в руках. Он не был тяжелым, но звон внутри заставил ее призадуматься.
– Прогулка туда, куда мы направляемся? – невинно предложила она.
У отца дернулся уголок рта, но он быстро справился с собой.
– Нет, chrysaphenia mou, – сказал он, не глядя на дочь. – Мы не поведем ее туда. Это место, где обитают монстры.
* * *
Лора не сразу сообразила, что они пришли в ресторан. Было не похоже, что он открыт: шторы задернуты, дверь заперта. На бóльшем из двух окон – нанесенное по трафарету название: «Финикиец».
Лора вскрикнула.
– Ничего не говори, – тихо предупредил отец девочку, забирая сверток. – Ты помнишь, я учил тебя, как должны вести себя гости? Кадмиды пригласили нас в знак доброй воли и мира.
Лора потянула его назад.
– Только не к ним, папа… это же те, кто убил…
– Мелора, – резко перебил он. – Ты действительно думаешь, что я забыл? Теперь в этом мире нас всего пятеро. Народ твоей матери не вступит в союз с нами для следующего Агона, так же, как и Ахиллиды или Тесеиды. Все они предпочли бы увидеть, как последние из рода Персея покидают Агон. Нам нужны союзники.
Лора сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
– Аристос Кадму, архонт этого дома, сам написал мне и попросил прийти со своей старшей дочерью, – сказал отец. – Я не мог отказаться, это было бы воспринято как оскорбление. Они славятся своей нелюбезностью по отношению к тем, кто ими пренебрегает.
Воздух шумно вырвался из легких Лоры.
– Но, папа…
– Мы должны отпустить прошлое, если хотим обрести будущее, – закончил отец. – Не бойся. Я с тобой, и мы здесь в гостях. Зевс Ксениос
[48] защитит нас.
Как будто он защитил кого-то из нашей семьи… Лора удивилась собственному неверию. Конечно, он защитит их. Ведь они – охотники, избранные Зевсом.
Лора знала, что ее семья не похожа на другие кланы. Но одно дело – тренироваться в доме могучего Ахилла, и совсем другое – отправиться к злейшему врагу Персеидов за оружием, защитой и информацией. Она была в ярости из-за того, что им приходится это делать. Персей – величайший герой, и Кадму до него далеко.
Отец поднял руку и постучал.
Из-за двери прозвучали слова на древнем языке:
– Кто здесь?
– Демос, сын Демосфена, и его дочь Мелора из Персеидов, – ответил отец. – По просьбе архонта Кадмидов.
Щелкнул замок. Лора вцепилась в край старой кожаной куртки отца, но потом заставила себя отступить и выпрямиться. Она уже не маленькая девочка. Она ни за кем не прячется.
Им открыла женщина в летах, с седыми волосами и увядшей кожей. Она же заперла за ними дверь.
Внутри царил полумрак, солнечный свет едва просачивался сквозь жалюзи. Ресторан оказался меньше, чем казалось с улицы, и, чтобы освободить место, столы и стулья были сдвинуты в дальние углы и составлены друг на друга. Кадмиды толпились в центре помещения, оставив свободным узкий проход. Они шипели и ухмылялись, когда Лора и ее отец прошествовали мимо.
