Сердце Лоры колотилось о ребра, она никак не могла отдышаться. Ее трясло от адреналина. Большой Джордж опустил ее на пол и держал, пока она не кивнула в знак того, что с ней все в порядке. Тогда Большой Джордж подошел к парню, стонущему на матах, и слегка пихнул его ногой. Кровь перестала стучать в ушах, и Лора вдруг заметила, какая наступила тишина. Только в кухне наверху продолжали стучать и греметь посудой.
Ужас медленно расползался по ее телу, сердце будто стянули обручем. Пальцы в перчатках свело так, что они заныли от боли. Лора не просто потеряла контроль. Та часть ее натуры, которую она, вроде бы, похоронила много лет назад, снова вернулась и одержала верх.
«Это не я, – подумала она, вытирая пот с верхней губы. – Больше не я».
Но у нее были неотложные дела – нужно было спасать заработанные этим вечером деньги. И хотя ее переполняла болезненная, острая ненависть к поверженному противнику, этому скулящему куску дерьма, Лора, сглотнув желчь, кротко улыбнулась, вскинула руки и смущенно пожала плечами. Зрители разразились одобрительными возгласами, приветственно поднимая пластиковые стаканы с выпивкой.
– Ты не выиграла, ты сжульничала, – ныл парень. – Это нечестно, ты жульничала!
В этом-то и проблема таких парней. Да, он вне себя от бешенства, но не потому, что рушится мир. А потому, что рушится тот иллюзорный мир, в котором он достоин всего на свете, и все принадлежит ему… просто так, а не потому, что он этого заслуживает.
Дернув зубами за шнурок правой перчатки, Лора склонилась над противником. Толпа снова притихла как голодное воронье перед тем, как наброситься на добычу.
– Может, тебе теперь набить «Вечный лузер»? – сладко пропела она, на этот раз придавив его повязку кулаком.
Удар колокола, возвестивший об окончании поединка, заглушил возмущенные вопли парня, и Большой Джордж поволок бедолагу к кучке его друзей. Приходить сюда сегодня было ошибкой. Сбросить напряжение не вышло – наоборот, она завелась еще больше. Но уже подойдя к краю ринга, она услышала голос Фрэнки:
– Следующий поединок: Золотая против Близнецов.
Лора бросила на него раздраженный взгляд. Фрэнки как всегда невозмутимо улыбнулся и показал ей пять пальцев. Лора покачала головой, и он поднял еще три. Все бросились делать ставки, мятые купюры запорхали в воздухе.
Нужно уходить. Она это знала, но… Лора показала Фрэнки все десять пальцев. Тот нахмурился, но потом все-таки махнул рукой в сторону ринга. Снова натянув перчатки, Лора вернулась на маты. Если ее соперником окажется кто-то из приятелей того юнца, может быть, удастся развлечься.
Не удалось.
Ее противник держался в тени, стараясь не попадать в круги света, что отбрасывали лампы над головой. Но вот молодой человек шагнул вперед, и этого было достаточно, чтобы тусклое сияние выхватило бронзовую маску, скрывавшую его лицо.
У Лоры перехватило дыхание, она отшатнулась.
Охотник.
2
В голове пронеслось: БЕГИ!
Но инстинкты требовали иного, и тело послушалось. До крови закусив губу, Лора ушла в защиту. Каждая клетка ее тела вибрировала, наэлектризованная страхом и азартом.
«Ты идиотка», – мысленно обругала она себя. Придется убивать его на глазах у всех этих людей… или как-то перенести бой на улицу и расправиться с ним там. Другие варианты Лора не рассматривала. Она не собиралась умирать на залитых алкоголем матах в подвале китайского ресторана, где даже не подают «мапо тофу»
[9].
Противник угрожающе нависал над Лорой, а она пыталась делать вид, что это ее не волнует. Она была далеко не маленькой, но охотник оказался выше сантиметров на пятнадцать, если не больше. Простая серая футболка и спортивные штаны плотно облегали рельефную фигуру. Каждый мускул его тела был очерчен так же четко, как у тех атлетов, которых она видела на древних вазах отца. Маска, скрывавшая лицо, выражала ярость воина в тот момент, когда из его груди рвется боевой клич.
Дом Ахилла.
«Да уж, – приуныла Лора. – Хреновая ситуация».
– Я не сражаюсь с трусами, которые скрывают лицо, – холодно произнесла она.
– Я так и думал, – раздался теплый голос, в котором слышался едва сдерживаемый смех.
Охотник отшвырнул маску прочь… и мир вокруг запылал, сгорая дотла.
Ты же мертв.
Слова застряли в горле. Лора качнулась назад, пытаясь глотнуть воздуха, но толпа толкнула ее обратно на маты. Лица вокруг расплывались, сливаясь в одно темное пятно.
«Ты же должен быть мертв, – потрясенно думала Лора. – Ты умер».
– Удивлена? – В его голосе слышалась надежда, но глаза смотрели испытующе, встревоженно.
Кастор.
Черты его прекрасного лица, утратив юношескую округлость, стали четче, заострились. Поразительно, каким глубоким стал его голос.
На одно ужасное мгновение Лоре показалось, что она попала в осознанное сновидение
[10]. И закончится оно так же, как и другие сны, когда ей снилось, что родители и сестры живы. А, проснувшись, она будет захлебываться от рыданий или лежать с сухими глазами, не в силах подняться с постели. Лоре казалось, что голова сейчас взорвется от напряжения. Она застыла, не позволяя себе надеяться – надежда уничтожит ее.
Но Кастор Ахиллеос не исчез. Синяки, которые она получила во время предыдущего поединка, никуда не делись, боль пульсировала в теле. Запахи выпивки и жареной пищи все так же витали в воздухе. Она чувствовала, как капли пота стекают по лицу и спине. Все происходило наяву. Но Лора все равно не могла пошевелиться. Не могла отвести взгляд от его лица.
Он настоящий.
Он жив.
Наконец эмоции прорвались наружу. И к собственному изумлению, Лора почувствовала злость – не дикую и всепоглощающую, а острую и безжалостную, как тренировочные клинки, какими они когда-то сражались.
Кастор жив, и он позволил оплакивать его целых семь лет.
Лора попыталась вытереть лицо перчаткой и сосредоточиться, хотя ее тело не желало группироваться. Предстоял бой. Противник нанес первый удар, но этот парень когда-то был ее лучшим другом, и она знала, как ответить.
– С чего бы мне удивляться? – Наконец она сумела взять себя в руки. – Я понятия не имею, кто ты такой.
На лице Кастора промелькнула растерянность, но вот он вскинул бровь, сверкнув легкой понимающей улыбкой. В зале заулюлюкали, и кое-кто начал перешептываться.
