— О нет, — мать Луки встала и подошла к окну, — не может быть, что уже аква альта, еще же слишком рано, правда?
— С каждым годом они начинаются все раньше, заметили? — сказал Анджело. — Климат меняется. Об этом постоянно повсюду кричат.
— Что случилось? — нервно спросила Каролина.
— Когда во время прилива идет сильный дождь, у нас бывают наводнения, — объяснил отец Луки. — А тут, в сестьере Сан-Марко, ситуация в этом плане очень неблагополучная. Лука, наверно, тебе следует отвезти эту молодую даму домой, иначе ей придется добираться туда вплавь, а? — Он засмеялся и похлопал Каролину по колену.
— Ой, нет, все будет в порядке. Лука не обязан… — начала Каролина, поднимая на него взгляд.
Но ее перебила графиня.
— Конечно же, он отвезет вас домой. У него есть катер, хотя, может, в пути вас слегка и покачает.
Лука тут же поднялся.
— Вы готовы? Мои родители совершенно правы. Надо выдвигаться, если мы не хотим идти по воде.
— Идти вброд, Лука, — сказала его мать. — Так это правильно говорится.
Лука покосился на Каролину и закатил глаза, заставив ее улыбнуться.
— Она всегда поправляет мои ошибки в английском. Пойдемте, Кара.
Каролина отметила, что он использовал краткую форму ее имени. Так до сих пор называл ее только Джош. Она поблагодарила графа с графиней, последняя тепло обняла гостью на прощанье и сказала:
— Приятно было с вами познакомиться, дорогая. Если вы собираетесь пробыть тут еще какое-то время, нужно будет снова встретиться, вот только вечерок лучше выбрать посуше.
Каролина позволила Луке подать ей все еще влажноватое пальто, а потом они вместе направились к лифту.
— У вас очень милые родители, — сказала она по пути вниз. — Я совсем иначе представляла графов и графинь.
— И каким, по-вашему, должен быть граф? — явно забавляясь, поинтересовался Лука.
— Чопорным. Аристократичным.
Лука рассмеялся.
— Я когда-нибудь и сам стану графом, но чопорным становиться вовсе не собираюсь. А вот отцу скатиться в чопорность вечно не давала мама. Она сторонница равенства и, если бы не вышла за него, изучала бы. юриспруденцию, потому что происходит из нью-йоркской династии юристов. На самом деле, она даже уехала домой и собиралась там вернуться в университет, но отец отправился следом за ней. Он не давал ей прохода и твердил, что жить без нее не может, поэтому она все бросила и вышла за него. Мой отец — мужчина очень пылкий. Но вообще большинство итальянцев такие. — И он быстро улыбнулся озорной улыбкой.
— Какая романтическая история, — сказала Каролина.
Оказавшись на улице, они обнаружили, что дождь хлещет изо всех сил, а вода уже плещется на мостовой.
— Боюсь, мы немного промокнем, — проговорил Лука. — Идите ко мне под зонтик. Моя лодка недалеко.
Он обвил рукой ее талию, словно ничего естественнее и быть не может, и повел по узкому проходу меж зданиями, пока не добрался до пришвартованного к столбу катера. Идеально балансируя, он ступил на нос, а потом подтащил судно ближе к берегу, чтобы Каролине было удобнее в него сойти.
— Извините, в этот раз мы не сможем ехать быстро, — сказал Лука. — На Гранд-канале запрещено разгоняться, чтобы не повредить здания. Зато в кабине вы сможете худо-бедно укрыться от дождя.
— Но вы промокнете.
Он пожал плечами.
— Да неважно. Видите, дождь уже не такой сильный. И скоро мы снова будем в Дорсодуро.
— Я буду держать над вами зонтик, — заявила Каролина.
— Незачем. Мне нравится, когда дождь в лицо. К тому же ветер мигом вывернет зонт.
Лука завел мотор и направил катер в Гранд-канал. Там почти не было судов. Каролина встала рядом с ним, глядя вперед. Дождь и ветер хлестали ее по лицу.
— Не хотите сесть там, где сухо? — предложил Лука.
Она мотнула головой, гадая, как рассказать ему о своих подозрениях.
— Что не так? — спросил Лука, посмотрев на нее. — Я заметил, что вечером вы выглядели озабоченной и расстроенной.
Каролина колебалась.
— Не знаю, надо ли вам это рассказывать, — сказала она. — И уж точно не нужно говорить этого вашему отцу, но я думаю, что моя двоюродная бабушка Джулиет была его матерью.
Лука ошарашенно посмотрел на нее, а потом покачал головой и принужденно рассмеялся.
— Ну нет, такого не может быть. У него есть мать, и это моя бабушка. Вы с ней виделись.
— Мать, которая редко заходила в детскую. Так сказал ваш отец. Мать, которая ужасно разозлилась, когда увидела меня. Она заметила фамильное сходство, в точности как и я. Ваш отец, Лука, посмотрел на меня один в один так же, как смотрела двоюродная бабушка. Есть что-то такое у него в глазах. До чего это жутко! Вот почему бабушка так часто рисовала его младенцем — ее ведь вынудили от него отказаться.
Лука смущенно закашлялся.
— Каролина, вам не кажется, что вы зашли чересчур далеко? Может быть, вам просто хочется, чтобы вы оказались правы? Я знаю свою бабушку, помню ее еще до того, как она стала такой вот несчастной старухой. Да, я согласен, душевным теплом она никогда не славилась. Никогда не демонстрировала никаких привязанностей. Она была человеком, которому нравится, чтобы его обожали. В дни ее рождения мы должны были собираться вокруг нее и дарить дорогие подарки. Она всегда была полностью сосредоточена на себе любимой. Вы можете вообразить, чтобы такая особа приняла ребенка другой женщины? Женщины, которая обманывала ее вместе с ее же мужем?
— Согласна, это сложно понять. Но в наши дни всегда можно выяснить такие вещи при помощи анализа ДНК. Он безошибочно указывает на родство. Если мы добудем образцы ДНК ваших бабушки и отца, то сможем все узнать.
— И как это сделать, чтобы они ничего не заподозрили? — спросил Лука. — На это уж точно понадобятся недели, если не месяцы. Сомневаюсь, что такие тесты делают на каждом углу. — Он замолчал, глядя на нее. — Кроме того, я не знаю, нужна ли мне правда.
Их катер поднимался по Гранд-каналу, потом свернул в другой, боковой, миновал пансион «Академия», где останавливалась Каролина. Навстречу шла одинокая гондола с откормленным пожилым коротышкой. Гондольер с несчастным видом держал весло, и воротник его черного непромокаемого костюма был поднят в попытке защититься от дождя. «А ты совсем иначе представляла гондольеров», — подумала Каролина, и вдруг ее осенило. Может, у нее есть доказательство. Нужно будет показать его Луке. Они добрались до противоположного берега Дорсодуро, и Лука отвел катер к причалу, от которого было ближе всего до ее дома. Это далось ему не без труда, потому что волны все еще захлестывали набережную. Он привязал свое судно и, когда Каролина выходила на берег, поддержал ее. Стоило ей только сделать шаг, как набежала волна, катер сильно накренился, и Каролина практически оказалась в объятиях Луки.
