В процессе над Сократом соединились религиозная и нравственная составляющие. В религиозном отношении Сократа обвиняли в неверии в богов города и во введении новых божеств. В отношении нравственном, утверждали они, он увлекал афинское юношество прочь от афинских обычаев и идеалов. По завершении обвинительных речей Сократ, как того требовала афинская юридическая процедура, выступил с защитительной речью. Согласно Платону, Сократ не воспользовался ею, чтобы отвергнуть все обвинения или попытаться вызывать сочувствие или симпатию, чего обычно ожидали от обвиняемых в столь серьезных преступлениях. Вместо этого он твердо продемонстрировал неуклонное стремление вовлечь сограждан в исследование присущих им предрассудков. «А жизнь без такого исследования не есть жизнь для человека» – так буквально звучат его знаменитые слова
[118]. Постоянное вопрошание, продолжал он, могло бы помочь его согражданам научиться жить совершенной жизнью. И он никогда не перестанет задаваться вопросами – независимо от того, какое наказание его ждет. Более того, согражданам следовало бы беспокоиться не о материальных благах, но о том, чтобы сделать как можно лучше свою подлинную сущность – свои души. Все остальное не столь важно. И если меня сочтут невиновным, смело заявил он, то я и дальше продолжу жалить вас, словно овод, независимо от того, к чему это меня приведет
[119].
После того как присяжные с небольшим перевесом голосов высказались за осуждение, требовалось в соответствии с принятой в Афинах судебной процедурой выбрать вариант наказания из предложенных обвинителями и обвиняемым. Анит и его сторонники предложили смерть. В таких случаях ожидалось, что обвиняемый предложит альтернативу в виде изгнания, на что присяжные, как правило, соглашались. Сократ, однако, в ответ на предложенный обвинителями смертный приговор дерзко настаивал, что заслуживает скорее награды, а не наказания, пока охваченные ужасом его друзья не убедили его предложить в качестве альтернативы штраф. Присяжные выбрали смерть бóльшим числом голосов, чем осуждение. Сократ встретил свой приговор невозмутимо, в духе своего знаменитого парадокса «с человеком хорошим не бывает ничего дурного ни при жизни, ни после смерти»
[120]. Иными словами, ничто не может поколебать истинное знание, составляющее совершенство, а истинным злом можно считать только утрату этой мудрости.
Приведение приговора в исполнение было отложено, так как в это время город отправил священную делегацию на остров Делос, где проходили празднества в честь Аполлона, а в дни священных торжеств проведение казней не разрешалось. Сократу пришлось некоторое время провести в заключении, и в эти дни философа не раз навещал его последователь, богач Критон, старавшийся убедить Сократа в необходимости побега из тюрьмы и из Аттики к друзьям в других городах. Критон и его друзья были уверены, что с помощью взяток легко добьются освобождения Сократа. Сократ отказался и для объяснения привел диалог со словно бы ожившими афинскими законами, в ходе которого они ссылались на существование неявного добровольного социального договора между гражданином и государством:
– Ну вот и рассмотри, Сократ, – скажут, вероятно, Законы, – правду ли мы говорим, что ты задумал несправедливо то, что ты задумал теперь с нами сделать. В самом деле, мы, которые тебя родили, вскормили, воспитали, наделили всевозможными благами, и тебя, и всех прочих граждан, – в то же время мы предупреждаем каждого из афинян, после того как он занесен в гражданский список и познакомился с государственными делами и с нами, Законами, что если мы ему не нравимся, то ему предоставляется взять свое имущество и идти, куда он хочет, и если мы с городом кому-нибудь из вас не нравимся и пожелает кто-нибудь из вас ехать в колонию или поселиться еще где-нибудь, ни один из нас, Законов, не ставит ему препятствий и не запрещает уходить куда угодно, сохраняя при этом свое имущество. О том же из вас, кто остается, зная, как мы судим в наших судах и ведем в городе прочие дела, о таком мы уже говорим, что он на деле согласился с нами исполнять то, что мы велим; а если он не слушается, то мы говорим, что он втройне нарушает справедливость: тем, что не повинуется нам, своим родителям, тем, что не повинуется нам, своим воспитателям; и тем, что, согласившись нам повиноваться, он и не повинуется нам, и не вразумляет нас, когда мы делаем что-нибудь нехорошо, и, хотя мы предлагаем, а не грубо повелеваем исполнять наши решения и даем ему на выбор одно из двух – или вразумлять нас, или исполнять, – он не делает ни того ни другого
[121].
Отвергнув подобными аргументами мольбы друзей, предлагавших побег, Сократ был казнен обычным способом, выпив зелье из измельченной цикуты. Интеллектуальная дискуссия, начавшаяся при жизни Сократа, продолжилась и после его смерти, по мере того как множились работы философов и софистов в жанре, получившем название «сократические беседы»: в них обсуждались всевозможные за и против приписываемых Сократу суждений по широкому кругу проблем. Ксенофонт в записках о Сократе, написанных, вероятно, спустя десятилетия после казни философа, выразил чувства его поклонников: «Все ревнители добродетели, знавшие, что за человек был Сократ, еще и до сих пор всегда сожалеют о нем как о самом полезном руководителе стремящихся к нравственному совершенству»
[122].
Глава 9
От пелопоннесской войны до Александра Македонского
Трагический итог Пелопоннесской войны не прервал давно утвердившееся стремление греческих городов-государств бороться за власть друг с другом. За 50 лет после войны Спарта, Фивы и Афины не раз сталкивались на поле боя, чтобы возобладать над своими соперниками. В итоге, однако, они добились лишь того, что ослабили сами себя и создали в Греции вакуум власти. Эту пустоту неожиданно заполнила Македония, возвысившаяся в военном и политическом отношении при Филиппе II (правил в 359–336 гг. до н. э.). Предпринятая Филиппом реорганизация македонской армии спасла царство от вторжения врагов с севера и дала ему силу распространить свое влияние на греческие земли на юге и востоке. Победа македонян над союзом греческих городов в битве при Херонее в 338 г. до н. э. позволила Филиппу создать и возглавить Коринфский союз, военные силы которого вместе с македонскими войсками он собирался использовать для похода на Персидскую державу, чтобы отомстить ей за нападение на Грецию 150 лет назад.
