«У меня все было не так, не так, не так!» — твердила себе Ева, меряя шагами комнату. Но в результате разве не стали их судьбы до ужаса одинаковыми?
Она сорвала с себя куртку и швырнула ее на кресло. Никси попадет в жернова системы, как попала когда-то она сама. Может, ей повезет. А может, и нет. Может быть, остаток жизни ей суждено провести, вновь и вновь переживая в ночных кошмарах то, что Соммерсет назвал «невыразимым ужасом».
Ева подошла к окну, но не увидела трепещущей на ветру листвы, уже утратившей золотистый оттенок. Перед ней предстало лицо полицейского, склонившегося над ее больничной койкой, когда ей было восемь лет.
— Кто ты? Как тебя зовут ? Где твои мама и папа?
«Дайте мне факты! — думала она теперь. — Дайте мне факты, чтобы я могла вам помочь. Я не стану ахать и причитать над этим несчастным ребенком. Мне работать надо».
Она на мгновение закрыла глаза и овладела собой. Да, у нее есть работа.
— Начинай проверять связи Киркендолла. Друзей, партнеров, членов семьи, — сказала она, не поворачиваясь. — То же самое насчет Айзенберри. Найдешь совпадения — мы их прокачаем.
— Да, мэм. Хотите кофе?
— Да, я хочу кофе, потому что я все еще среди живых. Спасибо.
Ева повернулась в тот самый момент, как в комнату вошел Рорк. Должно быть, он что-то заметил, что-то прочел по ее лицу, потому что тут же остановился и нахмурился.
— Что случилось?
— То же, что и всегда. Все та же гора трупов в морге.
— Ева…
— Оставь это, будь так добр!
Рорк хотел еще что-то сказать, она видела, как борьба отражается на его лице. Но в конце концов он просто кивнул.
— Хорошо. Где мне расписаться в получении нового задания?
—. Получишь прямо здесь. Подозреваемый Киркендолл Роджер, отставной военный в чине сержанта. Свишер представлял его жену в деле о разводе. Дело он выиграл. Судья, слушавший дело, был убит пару лет назад. Бомба в машине. Женщина, социальный работник, выступавшая по тому же делу, была задушена в постели. Свидетель, медицинский эксперт-травматолог, была зарезана, и, похоже, идиот, которого за это посадили, просто оказался не в то время не в том месте.
— Судя по всему, ты нашла нужного тебе человека.
— Он еще не в камере. Он совладелец школы боевых искусств в Квинсе. Шикарное местечко. Его партнер — мастер Лу.
— Дракон Лу?
— Да. — Теперь Ева хотя бы сумела улыбнуться, но улыбка не согрела ее глаз. — Кто сказал, что между нами с тобой нет ничего общего? Видел, как он вытер пол тем корейцем, когда получил свое третье олимпийское золото?
— Да, видел. Я сидел в первом ряду.
— Ну, значит, между нами не так уж много общего. Я видела это по телевизору в баре «Адской кухни». Как бы то ни было, Лу чист. Все его сделки с Киркендоллом осуществляются через магию электроники. Документы и денежные переводы. Говорит, что шесть лет не видел своего партнера. Я ему верю.
— И ты хотела бы, чтобы я проследил переводы и депозиты?
— Точно. Все оборудование Лу в твоей компьютерной лаборатории. Офицер, забравший его, подтвердил доставку.
— Приступаю к работе. — Но сначала он подошел к ней, провел костяшками пальцев по ее щеке. — Не люблю видеть тебя печальной.
— Гарантирую тебе улыбку от уха до уха, как только закрою это дело.
Он поцеловал ее:
— Ловлю вас на слове, лейтенант.
Пибоди тактично дождалась его ухода и только после этого принесла кофе.
— Хотите, я поработаю на вашем втором компьютере?
— Да. — Ева взяла чашку. — Я собираюсь обмозговать теорию Янси. Если Киркендолл прошел кардинальную пластическую хирургию, разве не логично предположить, что в первую очередь он доверится военному хирургу? Кадровый военный с почти двадцатилетним стажем — вряд ли он обратится к штатскому.
— Кардинальную хирургию полагается регистрировать, — напомнила Пибоди. — Нельзя радикально менять внешность, не подав документы на новое удостоверение личности. Если Янси прав и он действительно лег под нож, нам следует искать подпольного хирурга.
— Его готовили для спецопераций, таким людям часто меняют внешность. Временно или постоянно. Посмотрим, делали ли ему какие-нибудь операции за годы службы и кому он это доверял.
Ева села за свой стол, вызвала файл с военным досье Киркендолла. И тут в кабинет вошла Мира:
— Извините, что прерываю.
— Да? — Скрипнув зубами от досады, Ева отодвинулась от стола. — Что?
— Мне нужно поговорить с вами о Никси.
— Послушайте, вы же отвечаете за ее консультирование. Хотите провести сеанс — выбирайте любое место. Только не здесь.
— Мы уже провели сеанс. У нее сегодня был трудный день.
— Ничего, она справится.
— Ева!
— Я делаю то, что мне надо делать! И я не могу заниматься своей работой, когда кто-то вечно вцепляется мне в волосы и говорит, что я должна пойти погладить девочку по головке и сказать ей: «Ничего, деточка, все обойдется». Я не могу…
— Лейтенант!
Пибоди, сидевшая на безопасном расстоянии в другом конце комнаты, инстинктивно втянула голову в плечи. Точно таким же голосом ее собственная мать примораживала своих детей к месту.
— Прекрасно. Я вас слушаю. Я вся обратилась в гребаный слух.
Пибоди еще ниже съехала на стуле. За такие слова ее или любого из ее братьев и сестер просто стерли бы в порошок.
— Надеюсь, вам становится легче, когда вы вымещаете свою досаду на мне.
Будь у нее шанс остаться незамеченной, Пибоди выбрала бы именно этот момент, чтобы выскользнуть из комнаты.
— Однако, — продолжала Мира таким ледяным тоном, что чуть было не разукрасила стекла окон морозным узором, — мы обсуждаем ребенка, который находится под нашей опекой, а не ваши скверные манеры.
— О господи, да я просто…
— Так вот, по поводу этого ребенка, — перебила ее Мира. — Она должна увидеть свою семью.
— Ее семья в морге!
— Мне это известно, и ей тоже. Она должна их увидеть, должна с ними попрощаться. Мы с вами прекрасно знаем, насколько важен этот шаг для тех, кто остался в живых. Ей он необходим. Это очередной этап ее горя.
— Я ей сказала, что договорюсь, чтобы она могла их увидеть. Но, ради всего святого, не так же! Вы хотите отвезти девочку в морг, чтобы она видела, как ее родных выдвигают из ящиков в стене?
— Да.
— С перерезанными глотками?
На лице Миры отразилось нетерпение.
— Я поговорила со старшим судмедэкспертом Морсом. Есть способы — о которых вам прекрасно известно — обработать раны мертвых, чтобы пощадить чувства их близких. Он согласился это сделать. Никси не может посетить какую-либо церковную службу или панихиду по своей семье, пока дело не закроют и ее безопасность не будет гарантирована. Но она должна их увидеть.
