Четвертый класс, пятый класс, конец войны. В Лейкпорт приезжают отдыхающие, катаются по озеру на лодках. Папы, мамы, детишки – счастливые семьи. На мемориале в центре поселка выбили отцовское имя, Зено дали в руки флаг, и кто-то сказал, герои то, герои се. После за ужином пастор Уайт сидит во главе стола в доме у миссис Бойдстен и размахивает индюшачьей ножкой.
– Альма, Альма, что получится, если скрестить гомосапиенса с гномиком?
Миссис Бойдстен перестает жевать. На зубах у нее петрушка.
– Гомик!
Она хихикает. Пастор Уайт улыбается в бокал. Двести фарфоровых детей смотрят на Зено широко открытыми глазами.
Ему двенадцать, когда сестры Каннингем подзывают его к библиотечной стойке и вручают ему книгу: «Воины Атлантиды», восемьдесят восемь полноцветных страниц. «Заказали с мыслью о тебе», – говорит старшая сестра, и уголки глаз у нее собираются морщинками, а вторая сестра штампиком проставляет в формуляре день возврата. Зено уносит книгу домой и садится на маленькую латунную кровать. На первой странице принцессу похищают на берегу моря странного вида люди в бронзовых доспехах. Проснувшись, она обнаруживает себя пленницей в подводном городе под огромным стеклянным куполом. Жители города – те самые воины в золотых доспехах – это существа с перепончатыми ногами, заостренными ушами и жабрами на шее. Они носят золотые браслеты, у них мощные трицепсы, мускулистые ноги и выступы в паху. У Зено, когда он разглядывает картинки, в животе все трепещет.
Странные, красивые люди дышат под водой; между тонкими хрустальными башенками и высокими изогнутыми мостами их города проплывают длинные сверкающие субмарины. Пузыри поднимаются в столбах золотистого водного света. К десятой странице начинается война между морскими жителями и неуклюжими сухопутными людьми, которые пришли отвоевать свою принцессу. У сухопутных людей гарпуны и мушкеты, морские сражаются трезубцами, и мышцы у подводных людей длинные и красивые, и у Зено жар расходится по всему телу. Он не может отвести глаз от красных жаберных щелей на их шеях и длинных мускулистых рук и ног. На последних страницах битва разгорается все яростнее, и как раз когда на стеклянном куполе появляется трещина, угрожающая всем в городе, книга сообщает: «Продолжение следует».
Три дня он держит «Воинов Атлантиды» в ящике стола, где книга светится как что-то опасное, пульсируя в его мозгу, даже когда он в школе: радиоактивная, противозаконная. Только убедившись, что миссис Бойдстен спит и в доме все тихо, Зено решает заглянуть дальше. Разозленные моряки крушат защитный купол гарпунами, изящные подводные воины с мускулистыми ляжками и трезубцами в руках выплывают в своих темно-красных одеяниях. Во сне они стучат в окно его спальни, но когда он открывает рот, чтобы заговорить, его захлестывает вода, и он просыпается с чувством, что провалился под лед.
Заказали с мыслью о тебе.
На четвертую ночь Зено трясущимися руками несет «Воинов Атлантиды» вниз по скрипящей лестнице, мимо лиловых занавесок и кружевных дорожек на столах, мимо вазы с сухими лепестками, распространяющими тошнотворный аромат, сдвигает экран камина и сует книгу в огонь.
Стыд, уязвимость, страх – Зено полная противоположность отцу. Он редко бывает в центре поселка, всегда старательно обходит библиотеку. Если замечает кого-нибудь из сестер Каннингем возле озера или в магазине, быстро поворачивает, опускает голову, прячется. Они знают, что Зено не вернул книгу, уничтожил общественную собственность. Они догадаются, почему он так сделал.
В зеркале подбородок у него слишком маленький, безвольный. Ноги слишком короткие, и он их стесняется. Может, в далеком сияющем городе его бы приняли как своего. Может, там бы он стал таким, каким хочет стать, – новым, непохожим на себя нынешнего.
Иногда по пути в школу или даже когда он просто встает с постели, его настигает чувство, от которого сводит живот: будто все столпились вокруг него и смотрят. Их рубашки в крови, лица осуждающие. Голубой, говорят они, тыча в него пальцами. Гомик.
Зено шестнадцать, он подрабатывает учеником в мастерской «Энсли тай энд ламбер», когда семидесятипятитысячная Народная армия Северной Кореи переходит 38-ю параллель и начинается корейская война. К августу прихожане, которые собираются по воскресеньям у миссис Бойдстен за столом, жалуются на новое поколение американских солдат. Молодые избалованы, выросли в тепличных условиях, не приучены к трудностям, сетуют гости, и горящие кончики их сигарет выписывают над курицей оранжевые круги.
– Не такие храбрые, как твой папа, – говорит пастор Уайт и демонстративно хлопает Зено по плечу.
Зено слышит, как где-то далеко открывается сдвижная дверь.
Корея: зеленый отогнутый большой палец на школьном глобусе. Самое далекое место, куда можно сбежать из Айдахо.
Каждый вечер после смены в мастерской Зено совершает пробежку вдоль озера. Три мили до поворота на Вест-Сайд-роуд, три мили обратно, шлепая под дождем. Афина, с заметной сединой на морде, но все такая же отважная, трусит следом. Иногда гибкие, сверкающие воины Атлантиды бегут рядом с ним, словно ток по проводам, и тогда он бежит быстрее, пытаясь оставить их позади.
В свой семнадцатый день рождения он просит у миссис Бойдстен разрешения взять ее старый «бьюик» для поездки в Бойсе. Она прикуривает новую сигарету от старой. Тикают часы с кукушкой, фарфоровые дети толпятся на полке, три разных Иисуса смотрят с трех разных крестов. Позади нее, за кухонным окном, Афина свернулась под живой изгородью. За милю отсюда мышь дремлет в домике, где Зено с отцом провели свою последнюю лейкпортскую зиму. Сердечные раны затягиваются, но остаются рубцы.
На серпантине по пути вниз его дважды укачивает. На призывном пункте врач прикладывает к его груди холодную чашечку стетоскопа, облизывает карандаш и ставит галочки во всех строчках формуляра. Через пятнадцать минут он рядовой-рекрут Зено Нинис.
Сеймур
Дом в полной собственности Банни, но от дедушки осталась ипотека за участок – $558 в месяц. Еще газ + электричество + коммуналка + вывоз мусора + кредит «Блю-ривер-банку» за матрасы + страховка за «понтиак» + мобильный + расчистка снега, чтобы выезжать на дорогу + $2652.31 просроченного кредита на карте + медицинская страховка, ха-ха, шутка, медицинская страховка ей не по карману.
Она нашла работу в «Аспен лиф лодж» – уборка в комнатах в любое удобное для нее время, $10.65 в час, и берет обеденные смены в «Пиг-энд-панкейк» – $3.45 в час плюс чаевые. Если никто не заказывает панкейки, мистер Беркетт отправляет ее чистить дорожку, а за это никто чаевых не дает.
Каждый будний день шестилетний Сеймур сам вылезает из школьного автобуса, сам идет по Аркади-лейн, сам отпирает входную дверь. Съедает вафлю, смотрит «Старбоя» и не выходит из дому. Ты меня слушаешь, Опоссум? Можешь потрогать уши? Можешь положить руку на сердце?
Он трогает уши. Кладет руку на сердце.
И все равно, войдя в дом, какая бы ни была погода, сколько бы ни нанесло снега, он бросает рюкзак, выскальзывает в сдвижную дверь, ныряет под колючую проволоку и поднимается по склону к поляне с большой мертвой сосной.
