– Люди сами творят свою судьбу. Так или иначе, – отмахнулся от этой теории Дункан. – Но даже если в это верить, то я сказал бы: нам не суждено было спасти Хавьера. Зато судьба распорядилась так, что мы освободили детей вроде Кларенса, Миранды и Петры.
– Как бы там ни было, именно это мы и сделали.
– Нужно рассказать Рейчел – и маме, разумеется, – про ту фигню с принудительным сексом. Врачи точно должны о таком знать.
– Почти уверена, что такой профессионал, как Рейчел, и так уже в курсе. Тем более одна из девочек нашего возраста, которой я помогала забраться в грузовик, ждала ребенка. И срок, как мне показалось, был немаленький.
– Вот черт.
– Но ты прав. Необходимо убедиться, что Рейчел обо всем знает. Можем заглянуть в больницу прямо сейчас и все рассказать.
– Это девчачьи проблемы, – покачал головой Дункан, подумав, что подобных обсуждений ему на этот день более чем достаточно. Да и на целый год тоже. – Иди без меня.
– Девчачьи проблемы? – язвительно переспросила сестра-феминистка.
– Ты же девочка и занимаешься этой проблемой, правильно? – пояснил Дункан. – Значит, это как раз и есть девчачья проблема. Кроме того, мне нужно подготовить на завтра доклад.
Но когда он поднялся в спальню, то растянулся на кровати и уставился в потолок, размышляя. О впечатляющей груди Касс. О золотых волосах Петры. И, как часто бывало в последнее время, о высокой худощавой девчонке с короткими черными волосами и серыми глазами, темными, как грозовое облако.
Дункан не сомневался, что она существует на самом деле, потому что видел ее во снах слишком часто. Это точно не было случайностью или игрой воображения.
Но он бы хотел знать, где именно, черт возьми, она существует.
Глава 12
К весне Фэллон уже уверенно обращалась с мечом и могла продержаться занятие без падений. Маллик сбил ее с ног, обезоружил и показательно убил гораздо большее количество раз, чем позволяла гордость будущей Избранной, но она напоминала себе, что у наставника были века на тренировки, в то время как она обучалась всего несколько месяцев.
Весна означала, что скоро наступит сезон посадок. Привычная работа действовала на фермерскую дочку умиротворяюще. Копаясь в земле, Фэллон знала, что ее семья сейчас занята тем же. Чтобы понять, что прошла уже четверть срока обучения, не требовалось производить в уме сложные расчеты, которыми так любил забрасывать Фэллон Маллик.
Начали они с основ – математики, истории, литературы, а также прикладной тактики и стратегии, включая работу с картами. Когда же перешли к занятиям по проектированию и механике, Фэллон сумела удивить наставника своими познаниями, чем немало гордилась.
Она провела много времени, помогая отцу в строительстве и наблюдая за ремонтом двигателей. А однажды они собрали насос с нуля из деталей, найденных в брошенных домах.
Маллик обучал ее магии настойчивее, чем мать, и Фэллон это нравилось. Чем больше она понимала, тем ярче сиял огонь внутри ее.
Но хрустальный шар, подарок к ее рождению, который должен был показывать будущее и прошлое, так и оставался темным.
Зато успехи в стрельбе из лука превзошли все ожидания. Отчасти это произошло из-за желания сравниться мастерством с Миком или даже превзойти его.
Когда воздух прогрелся, а деревья покрылись зеленой листвой, Маллик разрешил подопечной посещать обиталище эльфов, становище фей и логово оборотней. В качестве даров она брала с собой выпечку, заговоренные талисманы и лечебные снадобья.
Фэллон считала эти поездки наградой за усердие и возможностью сделать перерыв в напряженной учебе. Но одновременно, как и рассчитывал Маллик, узнавала много нового про другие традиции, культуру разных рас, их историю и верования. Гостья планировала вволю наобщаться с ровесницами, но обнаружила, что ее больше привлекают состязания мальчиков или беседы стариков, которые обсуждали охоту и сражения.
Однажды, когда Фэллон отправилась вместе с юными эльфами в лес, чтобы отточить мастерство бега по деревьям, под одной из девочек – совсем маленькой, не старше Итана – треснула ветка.
Приземление вышло неудачным, и бедняжка упала на правую руку. Поначалу боль показалась оглушенной эльфийке несильной, но когда остальные подбежали и попробовали поднять пострадавшую, она громко вскрикнула.
– Бен, приведи ее мать, – велел Мик одному из ребят. – Быстро! Похоже, кость сломана. Все будет хорошо, Твила, обещаю.
Он отвел со смуглого, но побледневшего лица девочки густые черные волосы. Из царапин на лбу и скуле сочилась кровь.
– Мама! – разрыдалась раненая эльфийка.
– Я сейчас отнесу тебя к маме, поняла? Сейчас возьму на руки…
– Нет, – возразила Фэллон, подходя ближе. Она понимала, что строение тела и способы исцеления у эльфов и людей отличаются. И понимала, что малышке хочется побыстрее оказаться в материнских объятиях. Но перемещать ее было нельзя. – Не поднимай ее. Возможно, повреждена не только рука.
Фэллон опустилась на колени возле рыдающей Твилы и положила руку ей на плечо. Слезы текли по щекам девочки нескончаемыми потоками.
– Я хочу к маме, – всхлипнула она.
– Знаю. Она скоро придет. Взгляни на меня, Твила. Ты хорошо меня видишь? – Фэллон говорила, водя руками над головой эльфийки, проверяя ее состояние. Голова, шея, сердце, туловище, конечности. – Ты хорошо меня видишь? – повторила она, не отводя внимательного взгляда от темных, наполненных болью глаз девочки и постепенно высвобождая магию. – Ты хорошо меня видишь? – в третий раз спросила Фэллон, видя, как расслабляется лицо Твилы, погруженной в транс.
– Да, я хорошо тебя вижу.
– Ты слышишь меня? Слышишь мой голос? Мое сердцебиение?
– Да, я слышу тебя.
Фэллон постаралась не обращать внимания на приближающийся шум бегущих ног и испуганные восклицания, сосредоточив все усилия на девочке. Отец Мика перехватил мать Твилы:
– Подожди. Твоей дочерью занимается Избранная.
– Я стану тобой, а ты мной, – все так же размеренно и спокойно обращаясь к раненой, произнесла Фэллон. – Твои кости пока мягкие, а перелом ровный. Мы разделим боль на двоих, и она станет меньше. Смотри на меня, только на меня. – Она положила ладонь на поврежденную руку и призвала ту часть себя, которая знала, что делать. – Вместе со мной, Твила. Быстро!
И Фэллон сжала место перелома, вправляя кость. Обе девочки задохнулись от приступа боли, яркой и обжигающей. Глаза Твилы расширились, зрачки превратились из огромных в крошечные, как булавочные головки, но затем вернулись к обычному размеру. Эльфийка вздохнула с облегчением и смежила веки.
По щеке прокатилась единственная слезинка.
– Теперь все хорошо, – опустошенно выдохнула Фэллон, откидываясь назад. Магия до сих пор бурлила в ней. Как можно чувствовать себя такой могущественной, когда поджилки трясутся, рука ноет от разделенной боли, а желудок вот-вот извергнет все содержимое? С большим трудом целительнице удалось подняться на ноги. – Перелом зажил. Остальное – всего лишь синяки и царапины. С Твилой все в порядке.
