– А я и не спорю.
– Итак, того мальчика зовут Габриэль, и ему недавно исполнилось три года. Мы с ним разговорились по дороге в город. Не стал вчера поднимать эту тему, потому что ты устала. Мы оба устали и нуждались в отдыхе.
– Мы получили целую группу пациентов, которые отказываются от простейших процедур. Видимо, большинство запугивают остальных и запрещают соглашаться на лечение. А те, кто все же принимает нашу помощь, потом чувствуют себя виноватыми. Один из младенцев страдает от истощения и обезвоживания из-за фанатичной матери, молоко у которой почти закончилось. А второй – годовалый – едва обучен есть твердую пищу и недавно отлучен от груди, потому что стал сиротой. И у него запущенное воспаление среднего уха. – Рейчел сделала еще пару глотков чая и устало потерла пальцами висок. – Эти люди отказываются брать даже одеяла, если те сделаны из шерсти, и не хотят надевать кожаные сапоги.
– Секта, как я и сказал. Промыли им всем мозги. – Джонас подошел к жене со спины и принялся массировать ей плечи, чтобы снять напряжение. – Но дети еще способны воспринимать новые идеи. И обязательно научатся жить по-другому. Вот, это его карточка.
– Габриэль, три года, пол мужской, – зачитала Рейчел. – Истощение, стригущий лишай, воспаление среднего уха.
– Да, это он. Знаешь, есть в этом ребенке что-то такое… Я вижу, что он поправится. А вот тот… с двусторонней пневмонией…
– Исайя, шестьдесят лет?
– Да. Он скоро умрет.
– Если бы он только согласился на лечение…
– Может, тогда бы все сложилось по-другому. Или нет. Но он точно скоро умрет.
– Ясно. – Рейчел не стала спорить с мужем, чей дар заключался в предвидении скорой гибели.
– Детям понадобится семья, – произнес Джонас, снова присаживаясь на край стола.
– Секта – да-да, ты прав на этот счет – считает себя семьей.
– Но это не так. Настоящая семья никогда не позволила бы детям голодать, когда в лесу полно дичи. Не позволила бы замерзать до полусмерти, когда можно найти укрытие от холода. Возможно, взрослые уже никогда не сумеют воспринять идеи, отличные от тех, что проповедовали в секте, но дети еще на это способны. Самые маленькие уж точно. А Габриэлю всего три года! Его отец, или мужчина, которого он считал отцом, погиб при нападении. А мать умерла при родах или вскоре после того. Он не уверен.
Во время оживленной речи мужа Рейчел согласно кивала, а затем поняла, к чему он ведет.
– Джонас, мне кажется, я догадываюсь, куда ты клонишь.
– Ему нужен дом. – Он нежно взял руку жены в ладони, заглянул ей в глаза. – Мы можем его дать. Габриэлю нужна семья. Мы образец любящей семьи. Я вижу в нем что-то особенное, Рейчел. Не могу это объяснить, но он нуждается в нас.
– Трехлетка. – Она откинулась в кресле. – Нашим сыновьям одиннадцать и восемь. Маленький ребенок, который ни разу в жизни не видел туалета и ванны. А наши ребята…
– Само собой, с ними нужно будет это обсудить. Чтобы они дали согласие.
– Генри точно не станет возражать. У него доброе сердце. Но вот Люк… Его уговорить будет тяжелее, – задумчиво произнесла Рейчел и усмехнулась, потому что младший сын пошел в нее, как внешним видом, так и характером. – И, кстати, меня ты тоже не до конца убедил. Зато ты уже принял решение.
– В ту секунду, как я взглянул на Габриэля, а он – на меня, пришло озарение. – Джонас развел руками, похоже, и сам слегка озадаченный. – Мгновенно, как вспышка. С Генри и Люком было по-другому. Когда я взял их на руки, меня окутало невероятное, одурманивающее чувство всепоглощающей любви. И чего-то еще… О, я вижу, ты понимаешь, о чем я.
– В тебе говорит дар или доброе сердце?
– Честно? Думаю, и то и другое.
– Сначала нужно получить согласие сыновей, – стараясь не улыбаться, сообщила Рейчел.
– Я тебя обожаю. – Джонас схватил обе ее руки, поднес к губам и по очереди поцеловал. – Спасибо.
– Я тоже тебя люблю, но благодарить еще рано.
* * *
Дункан шел домой после тренировки в академии с лучшим другом Дензелом. Несмотря на то что тот был оборотнем, он никак не мог освоить необходимый минимум боевых навыков, а потому еще ни разу не участвовал в настоящем сражении. Только в ролевых играх. Как обычно, он пытался вызнать все детали битвы при Шенандоа.
Антония шагала чуть позади вместе с Эйприл. Девчонки хихикали, вернее, Эйприл хихикала, а сестра фыркала, следя за порхающей в воздухе подругой. Наверняка обсуждают парней. Феи одержимы романтическими бреднями.
– Давай же, не темни! – ткнул приятеля локтем Дензел. – Сколько очков набрал? Скольких врагов прикончил, а?
– Я же говорил, что настоящее сражение отличается от компьютерных игр Чака. Да и от тренировочных боев тоже.
– Ну хоть немного расскажи, а? – Дензел, крупный парень, который превращался в пантеру, что Дункан считал невероятно крутым, снова дружески толкнул его плечом. – Ходят слухи, что ты завалил троих противников одним ударом, пока колдун чуть не поджарил тебя до хрустящей корочки. Есть в этой брехне хоть зерно истины?
Дункан вспомнил коленопреклоненного мужчину с клочковатой бородой и пустыми глазами, в которых отражался страх и… что-то вроде религиозного экстаза. Вспомнил, как на фанатике вспыхнула грязная роба, как языки пламени пожирали его заживо.
Подобным точно не стоило делиться с Дензелом, лучший он друг или нет. Оборотень был гораздо мягче, чем пытался казаться.
– На самом деле я нарушил приказ удерживать позицию, за что и получил наказание. Думаешь, почему мне задали писать этот дурацкий доклад о важности субординации?
– Это нечестно! Мне уже давно пора тоже заняться реальным делом.
– Ты провалил стрельбу из лука и рукопашную, а еще не можешь попасть в мишень резиновыми пулями. Да и по химии отстаешь от класса. А ведь это нужный предмет, чувак. Думаешь, рядом всегда будут колдуны? Нет, необходимо и самому знать, как сделать зажигательную смесь. Да и по тактике ты едва-едва сдал несложный экзамен.
– Просто выпущу пантеру и порву всех врагов, – широко улыбнулся великан, проигнорировав аргументы друга.
– Конечно-конечно, – поддакнул Дункан, хотя сам он считал, что Дензелу следует заниматься тем, что у него хорошо получается, – спортом. Он был мастером игры в футбол, отлично бросал мяч в баскетболе и считался лучшим бейсболистом в академии.
Не всем на роду написано стать великими бойцами.
– Эй, как насчет зависнуть с нами вечером? Магнум отхватил диск с ужастиком.
Восемнадцатилетний Магнум был ужасно ленивым эльфом, хотя считалось, что таких не существует в природе. Он жил в квартире многоэтажного дома, который многие называли общежитием для эльфов, потому что те предпочитали держаться вместе и почти все обитали там.
