Но расскажу обо всем по порядку. Началось все у меня в ванной, примерно в половине шестого, когда я взял в руку мыло. Маленький обмылок выскользнул и упал в ванну. Черт! Всегда проходит вечность, пока его найдешь. Обычно он оказывается у тебя за спиной, а если начинаешь искать его там, маленький мерзавец, зная это, прячется под самым краном, надув тебя дважды. Впрочем, вчера вечером случилось чудо - моя рука нащупала обмылок с первой попытки.
Вам покажется, что это глупо, но я воспринял удачу как добрый знак. Может, этой ночью мои дела пойдут на лад? Я хотел верить в это, и вовсе не потому, что не хватало стимулов. Да, меня заедало, что Тим близок к победе в розыгрыше Кубка Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом, но вообще-то эта гонка уже начала тяготить меня.
Где-то в глубине души я стремился к простому удовольствию: переспать с девушкой на простой и обычной кровати, где - неважно.
Закончив мыться, я завернулся в два огромных свежевыстиранных полотенца. За дверью, как часовой на посту, стояла Элен, горя нетерпением начать подготовку к вечернему выходу. Зная, что уйду намного раньше, чем она закончит наводить красоту, я приготовил воодушевляющую, бодрую речь о необходимости «взяться за дело», потом протянул ей отпитую на четверть бутылку вина, которую она открыла накануне, и проинструктировал, что ей не следует появляться в клубе, пока она не прикончит ее.
Ровно через час, когда я шел по Грик-стрит к бару, где мы собирались пропустить по стаканчику перед ужином, я вспомнил эпизод с обмылком и приободрился. На мне был отличный костюм (от Кензо, если интересуетесь). Сохо смешало палитру красок, незаметно переплавив день в ранний вечер. Улицы наполнял пьяный хохот. Нервы были все еще напряжены, но, слава богу, я был в состоянии контролировать себя.
Только Пол пришел раньше меня.
Он только что допил свою порцию, и я взял ему еще одну и заказал себе тоже: японское пиво в металлической бутылке, с которым меня ни за что бы не увидели в обычное время, но я счел его подходящим для сегодняшнего вечера - учитывая костюм и то событие, которое мы собрались отметить. Я был бы разочарован, если бы оно стоило меньше трех фунтов за бутылку.
Я рассказал Полу про поиски обмылка. Пол - на то он и Пол - сообщил, что у курдов есть слово, обозначающее обмылок: «бинеск». «Ну и что?» - спросил я у него. Пол ответил, что, если бы у англичан был эквивалент этого слова, это избавило бы меня от необходимости объяснять ему, что кусок мыла, которым я пользуюсь, смылился до ничтожного кусочка. Потом он перешел к убедительным доводам о необходимости придумать другие слова для краткого обозначения ряда действий. Например, действия, которое нужно предпринять, чтобы открыть шкаф без единой ручки: когда одну дверцу со всей силы толкаешь, чтобы другая немного отошла и позволила ухватиться кончиками пальцев за край. На описание ему потребовалось более сорока слов, а если бы имелся один глагол - скажем, «гриблинуть», - весь этот словесный пассаж оказался бы ненужным. Можно было бы сказать: «Ручка отвалилась, так что шкаф пришлось гриблинуть» - и все бы поняли, что тебе пришлось проделать.
Тут наши размышления были прерваны прибытием персонажа, на которого вообще жалко тратить слова, - Грэма. Вряд ли я на самом деле верил, что он купит к мальчишнику Джеймса костюм. Но я надеялся, вопреки здравому смыслу, и был разочарован, увидев его в его старом верном рабочем костюме, знакомом морщинистом нечто. Единственное послабление, которое он себе позволил, - нормальный галстук.
Саймон же явил откровение. Более-чем-обычно-короткая стрижка привнесла в его облик нечто бандитское. Темные костюм, рубашка и галстук придавали ему некоторое сходство с Джо Пеши из «Казино». Он был крайне немногословен, что, соответствуя образу, усиливало впечатление. Если Элен будет должным образом следовать инструкциям (то есть постоянно с ним разговаривать), у него есть все шансы хранить молчание и дальше. А если уж шарм нового облика Саймона не сподвигнет Элен на продолжительный разговор с ним, то я просто не знаю, что делать. В конечном итоге это было началом того, что, я надеялся, станет воистину непорочным кругом.
Вскоре к нам присоединился Тим, а с ним и Виновник Торжества собственной персоной. Время приближалось к половине седьмого, и уже должен был быть накрыт стол в «Л’Эскарго», так что мы допили свое пиво и отправились туда.
В ресторане нас провели наверх, к столу, и мы сами не заметили, как уселись и заказали выпить. Только профессионалы высокого класса способны незаметно манипулировать вами. Они и карманники.
Оглядев помещение, я отметил, что этот мальчишник обещает быть солидным и взрослым. Никакого непристойного ребячества, пьяных игр и дурацких выходок. Просто опустошающий бумажники роскошный ужин, за которым последуют изысканно-разгульные излишества в клубе, который мы обычно не посещаем. Чтобы ночь запомнилась, не следует обращать внимания на здоровье в ранние утренние часы.
Когда мы расправились с закусками и полностью погрузились в «Шираз»
[44], Джеймс неуверенно постучал ножом по ближайшему бокалу.
- Спасибо всем, - проговорил он в наступившей тишине. - Не буду произносить длинной речи, просто хочу сказать, как я рад видеть вас здесь. Спасибо, что пришли на мой мальчишник, который, не сомневаюсь, пройдет с большим успехом.
Шепоток благодарности, которую от имени всех выразил в ответной речи Тим:
- От имени всех собравшихся, Джеймс, хочу сказать, как мы рады за тебя. Не найдя принца, Люси остановила свой выбор на лучшем из имеющихся, и я уверен, ты станешь вполне адекватным мужем.
Все пьем за Джеймса и Люси.
Мы подняли бокалы.
- За Джеймса и Люси!
Мы ощутили значительность происходящего, даже, по-моему, Грэм, который умудрился удержаться от своих обычных комментариев. Джеймс женится - первый из собравшихся здесь. Я взглянул на него - его довольная физиономия раскраснелась от шести фужеров красного вина, - и мне вспомнился вечер в пабе, когда он впервые сказал нам о своей женитьбе. У меня опять возникло какое-то смешанное чувство. Отчасти я был уверен в своей правоте в те мгновения, когда жадно глотал лондонские ночи. На мгновение мне представились Джеймс и я - на боксерском ринге, между нами рефери, наша схватка закончена. Когда рефери победно поднимает мою руку, Джеймс понуро бредет в свой угол. Видите ли, для нас в этом мир полно других женщин. А Джеймсу пришлось покинуть наш мир и других.
С другой стороны, я представил Джеймса на трапе огромного роскошного лайнера, он оборачивается, чтобы на прощание помахать рукой остающимся на берегу. И я, один из этой толпы, машу ему в ответ и что-то кричу на прощание, желая всего наилучшего. Мы не знаем, куда направляется лайнер, но он кажется вполне комфортабельным.
А я остаюсь в привычном городе. Да, в веселом городе, с яркими огнями и захватывающими приключениями, но в привычном. А Джеймс уплывает к чему-то неведомому, новому. Его ждут приключения.
