– Инструменты у вас с собой? – спросил я Мани и Элвина.
– Да. Они в гардеробе. Мы не могли оставить их в «Шимми». Мы туда не собираемся возвращаться, – ответил Элвин.
– Пианино уже с микрофоном, а Ли Отис может играть на ударных, установленных на сцене. Дайте мне пятнадцать минут. Максимум двадцать. Я скажу Чаку. Он умеет настраивать звук. Он это делает здесь каждый вечер. Я представлю вас публике. Мы споем три наши песни, а потом вы исполните свой обычный репертуар. Я подстроюсь и подыграю вам.
– Ладно, черт, – прошептал Мани.
– Не подведите меня, Бенни Ламент, – сказала Эстер.
Но в ее тоне не было осуждения, только вызов. И я улыбнулся:
– Не подведите и вы меня, Эстер Майн.
* * *
Четверть часа спустя я стоял у главного микрофона в ярком свете прожекторов перед залом, погруженным в полумрак. Эстер с ребятами ожидали выхода на сцену. Чак сделал свое дело.
– Добро пожаловать в «Ла Виту», дамы и господа. Я Бенни Ламент. И я нечасто говорю в микрофон. Я люблю играть. Мне также нравится создавать музыку с друзьями. И сегодня вечером я хочу вам представить своих новых друзей. Прошу любить и жаловать, Эстер Майн и «Майнфилд»!
После этих слов я направился к фортепиано, а Мани, Элвин и Ли Отис вышли на сцену со своими инструментами. Место у покинутого мной микрофона заняла Эстер; ее платье сияло под огнями прожекторов. Несколько секунд она оставалась одна, а потом Чак поднял прожекторы, и в высветленном кругу вместе с ней оказался и я. Мы не планировали ничего, кроме исполнения наших песен, и на какой-то миг застыли в неловком промежутке между вступительным словом и выступлением. «Скажи ’’Привет!”, – мысленно побудил я Эстер. – Ну же, давай! Улыбнись и поприветствуй публику! Просто петь недостаточно. Ты должна выступать, преподносить себя и поддерживать контакт со зрителем».
– Добрый вечер! Я Эстер Майн. Нашего гитариста зовут Мани, с бас-гитарой – Элвин, а на барабанах – Ли Отис. Надеюсь, что после сегодняшнего вечера мы с вами станем хорошими друзьями и вы запомните наши имена, – неторопливо проговорила Эстер низким спокойным голосом, и я с облегчением выдохнул.
– Это моя девчонка, – сказал я, поставив пальцы в позицию.
Мой голос эхом разнесся по залу. А за ним последовал короткий вздох – мой ли, Эстер или публики, я не понял. Какое-то время я просидел за пианино неподвижно. Я не смотрел ни в зал, ни на Эстер. Мои глаза сосредоточились на клавишах. А меж тем мой микрофон был включен. Чак подключил его – я ведь сам велел. Да только забыл об этом.
– Где? – спросила Эстер, заслонив глаза рукой и вглядываясь в притихший зал. – Где ваша девушка, Бенни Ламент? Я бы хотела с ней познакомиться.
В зале послышался смех. Я перевел дух. И в следующий миг мои пальцы заиграли первые такты «Крошки», медленно-медленно. Это вышло экспромтом, мы так не планировали, но слова этой песни идеально подходили для плавного перехода. И раз уж я ее наиграл, отступать было поздно.
– Она всегда мной помыкает, – пропел я в микрофон и услышал, как чертыхнулся Мани; ребята ждали сигнала к вступлению. – Как жить и думать мне, велит. Из-за угла подстерегает и будто дрель мозги сверлит!
– Кто? Ваша девушка? – полюбопытствовала Эстер, и я громко рассмеялся.
– Да, моя девушка, – выпалил я в ответ и заиграл в два раза быстрее. – А теперь споем ее все вместе с начала! – призвал я ребят.
И они не сбились с ритма. Струны их гитар взвыли под дробь ударных, и Эстер вступила именно так, как мы отрабатывали в студии. Народ в зале захлопал, Эстер змеей извилась у микрофона, а я во время бриджа рассказал публике все о своей малышке с выдающимся большим ртом.
– У меня не большой рот! – скрестив руки на груди, топнула высоким каблуком Эстер.
– А кто сказал, что речь о вас? – поддразнил ее я, и публика взревела.
Мани приблизился к Эстер и наклонился к микрофону:
– Не тревожься, сестренка. Он точно говорит о тебе.
Отлично! Одна песня перетекала в другую, и мы с Эстер продолжали пикироваться в том же духе, пока не спели все десять песен. (Большинство из них я до этого никогда не играл.) Я был акцентом, восклицательным знаком, но я давал концерты со многими музыкантами и благодаря своему опыту взаимодействовал с Эстер и ребятами слаженно. В итоге наше представление получилось настолько же естественным, насколько и веселым – как ничто из того, что я делал прежде. Эстер все время вовлекала меня в словесную перестрелку, сохраняя пикантную интригу и поддерживая у публики живой интерес. Мы не флиртовали, мы сражались, и Эстер ни разу не сбилась с заданного курса. И ни разу не отошла от микрофона. А вот ребята, похоже, слегка нервничали. В какой-то момент у Ли Отиса вылетела палочка, и ему пришлось прыгать за ней через полсцены. Элвин забыл второй бридж в «Ни одном парне», а у Мани весь концерт был такой вид, будто он истово желал разбить крышку рояля о мою голову. Зато Эстер была бесподобна. И когда гости клуба не танцевали, они улыбались.
Ток-шоу Барри Грея
Радио WMCA
Гость: Бенни Ламент
30 декабря 1969 года
– Не могу поверить, это было ваше первое совместное выступление? – изумляется Барри Грей.
– Да. И, как и многое другое в нашем случае, оно не было запланировано. Но все получилось, – заверяет Бенни Ламент со смешком в голосе.
– Я должен сообщить нашим слушателям, что видел это представление в «Ла Вите». Это было в начале декабря 1960 года. Эстер Майн выступала в белом платье. Она выглядела на сцене куколкой. Помнится, поначалу я не воспринял ее. Подумал: кто это такая? Но стоило ей открыть рот… из него полились потрясающие звуки. Ее голос заполнил все пространство в зале. Я ужинал там с друзьями – Стэнли Тьюнисом с WRKO и Скоттом Муни, незадолго до того перешедшим с WMCA на WABC. И мы все были потрясены, – признается Барри Грей.
– Присутствие вашей троицы послужило одной из основных причин, почему мы вышли на сцену. У нас с ребятами не было совместных репетиций, если не считать той встречи в «Шимми», когда мы сочинили песни, и первой записи в «Атлантике». Но следует использовать все шансы, чтобы тебя заметили.
– Я видел ваше выступление и принял тогда важное решение, – вспоминает Барри Грей.
– Когда мы сходили со сцены, вы дали мне визитку и пригласили нас с Эстер прийти на ваше шоу. Той же ночью. Если мне не изменяет память, шоу было посвящено дуэтам, и потому вы не позвали всю группу.
– Совершенно верно. Именно ваше с Эстер подшучивание друг над другом сделало концерт в «Ла Вите» столь неординарным. Той ночью я планировал поставить слушателям записи бесед с некоторыми местными знаменитостями: комиками, спортивными комментаторами и несколькими бродвейскими актерами и актрисами. Но ваша парочка заслужила прямой эфир.
