– Я в порядке, Бенни. Я в порядке, – простонал Толстяк; Жердяй присел рядом, кидая взгляд то на схватку, разворачивавшуюся перед ним, то на побледневшее лицо старого друга.
– Положите пистолет, дядя, – попросил я. – Пожалуйста!
– Чтобы Бо Джонсон пристрелил меня, племянничек? Ты выбираешь его, а не меня? Ты выберешь Бо Джонсона, а не семью? Джек выбрал его… и Джек мертв. И Мод мертва. И ты все равно выбираешь его…
– Ее не вернешь, дядя Сэл. Мод Александер умерла. И отец тоже. И что бы мы тут ни учинили, их не вернуть. Убийством Бо Джонсона вы не вернете их назад.
– Ему не удастся убить меня, Бенни. Это я его убью, – прогремел звучным и спокойным голосом Бо Джонсон.
– Она хотела меня. Мод выбрала меня, он ничего не мог с этим поделать. И потому он ее убил. Он убил Мод, – пробормотал дядя; его губы дрожали.
– Она т-тебя не х-хотела, Сальваторе, – простонала Тереза, пытаясь подняться. Перекатившись на колени, она с тоской посмотрела на свой револьвер. Гигантская шуба свесилась с ее пышных плеч, макияж размазался по лицу, а одна туфля пропала. – И Бо Джонсон не убивал Мод.
– Вы знаете, что с ней произошло, тетя Тереза? – спросил я. – Вы знаете, кто это сделал?
Бо Джонсон вздрогнул, словно получил удар в живот, и его ствол дернулся. Глаза Сэла расширились, и он уставился на меня с сердитым недоумением.
– Мод Александер покончила с собой, – заявила Тереза. – Она сама наложила на себя руки. Она была гадиной! Ужасной женщиной. Она спала со всеми подряд. Разрушала чужие семьи. Она разрушила даже собственную семью. И мне надоело о ней говорить. Ее больше нет!
– Босс, – вмешался Жердяй. – Тони нужен доктор.
– Я в порядке, Жердяй. Лучше помоги мне встать, – заартачился Толстяк. – Я всего лишь ударился башкой.
Жердяй не решился опустить свою пушку. Он пытался прикрыть Терезу, одновременно ухаживая за другом, а она теребила в ушах серьги, как будто они придавали ей храбрости.
– Это серьги Мод Александер? – тихо спросил я, внезапно убедившись в правоте Эстер.
– Это мои серьги, – сказала Тереза, натягивая на плечи уродливую шубу и елозя рукой по асфальту в поисках туфли.
– Дай-ка я на них посмотрю, – резко вытянул руку Сэл.
Тереза на мгновение застыла, потом встала на ноги, слегка покачнулась, выдернула сережки из ушей и вложила их в ладонь мужа. Растопырив пальцы, Сэл внимательно изучил серьги и поднял глаза на жену.
– Где ты их взяла, Тереза? – спросил он.
– Это мои серьги, – подчеркнула Тереза.
– Где ты их взяла? – повторил вопрос дядя Сэл.
– Я ношу их уже двадцать лет. И ты никогда не обращал на них внимания, – сказала Тереза. – Или ты просто никогда не задерживал на мне взгляд? – вздрогнула она так, словно смелость могла обойтись ей слишком дорого, и я невольно испытал прилив сочувствия к своей пугливой тете.
– Где ты их взяла? – переспросил Сэл, акцентируя каждое слово.
– Они мои! – закричала Тереза и тут же снова съежилась, как будто испугалась собственного громкого голоса. – Они мои, – произнесла она еще раз, уже тихо. – Я их заслужила.
– Я подарил такие серьги Мод, – встрял Бо Джонсон; его внимание переключилось на Терезу, но ствол направления не изменил.
– Мод забрала кое-что у меня. А я забрала кое-что у нее, – проговорила Тереза тоном обиженного ребенка.
– Что она у тебя забрала, Тереза? – спросил Сэл голосом чуть громче шепота.
– Она забрала тебя.
– Нет! Я до сих пор с тобой, – возразил Сэл.
Эту же фразу я повторял несколько раз Эстер и ее братьям. «Я до сих пор с вами». Хотя физическое присутствие рядом с одним человеком не значит ничего, если твое сердце, твоя душа, твоя преданность принадлежат кому-то или чему-то другому. Возражение Сэла – «Я до сих пор с тобой» – заметно рассердило Терезу.
– Ты НИКОГДА со мной не был, – топнула она ногой. – И ты совсем меня не знаешь! Ты не желаешь меня узнать. Но я о тебе знаю все. Ты хотел меня бросить. Ты готов был все ей отдать… а мне бы не осталось ничего!
– Что вы сделали с Мод? – в нетерпении вмешался Джонсон. Ему надоело созерцать драму, разыгрывавшуюся перед нами.
– Ничего она с ней не сделала, – устало вздохнул Сэл и опустил пистолет, подав сигнал о сдаче. – Это просто сережки. Тереза восхищалась Мод. Большинство женщин ею восхищались. И Джулиана тоже. И многие копировали ее стиль.
– Я ею не восхищалась! – воскликнула Тереза. – Я ее ненавидела!
Сэл положил руку на плечо жены, но она отпрянула от него так, словно ей невыносимы были его прикосновения. Сэл снова попытался отвести жену от бездны, в которую она неминуемо погружалась. Он даже наклонился и отыскал ее пропавшую туфлю, а потом чуть ли не силой надел ее тете на ногу. Тереза едва не упала, но Сэл поддержал ее и помог выпрямиться.
– Пойдем домой, дорогая. Твои дочери тебя заждались. И внучка тоже. – Он совершенно забыл о Бо Джонсоне и о заряженных пистолетах. Похоже, теперь они казались ему гораздо менее опасными, чем бурлящая ярость его жены.
– Это ты виноват, Сальваторе, – уперлась она.
– Да. Я знаю, Тереза, – согласился Сэл, успокаивая ее.
Но его согласия Терезе оказалось недостаточно. Ей захотелось рассказать всем нам, в чем именно провинился Сальваторе. Тереза сломалась, и с ее губ – под влиянием алкогольных паров – начали слетать признания. Горькие и жестокие.
– Я думала… она забрала моего ребенка, – всхлипнула Тереза; слезы потекли по ее лицу черными ручейками.
– Твоего ребенка? – не веря собственным ушам, переспросил Сэл.
– Я думала, она – мое дитя, – указала на уже вставшую с земли Эстер Тереза, а затем ткнула пальцем в мужа. – Я думала, ты подарил ей ребенка. А мне не подарил. А я так долго ждала!
– Пойдем домой, Тереза, – снова попытался уговорить ее Сэл, но взять за руку поостерегся.
– Я думала, она забрала моего ребенка! – взвизгнула Тереза.
– Что за чушь? – прошипел Сэл. – Ты пьяна! Прекрати нести околесицу!
Жердяй помог подняться на ноги Толстяку, на вид действительно невредимому, но сильно потрясенному.
Мы все застыли, как фигуры на игровой доске. Нам ничего не оставалось, как ждать своей очереди. Тереза говорила не умолкая. Ее слова сочились вместе со слезами, следуя за черными полосами, сбегавшими по щекам и исчезавшими в воротнике шубы.
– Я пришла в ее дом. В дом Мод. Она ждала Бо Джонсона, одна. Прислугу она или уволила, или отослала на вечер из дома. Я понаблюдала за тем, как они уходили. А потом постучалась в дверь. Мод сама мне открыла. Готовая к свиданию с Джонсоном. Пурпурное платье. Красная помада. В ушах серьги с черными бриллиантами. Я знала, что это ты их ей подарил. Мод носила их в насмешку надо мной.
