После смерти Петра Великого единственным законным наследником оставался царевич Петр Алексеевич, внук Петра I и сын несчастного царевича Алексея и Софии Шарлотты Христины Брауншвейг-Вольфенбют-тельской. Но ему было, увы, только 10 лет. С помощью «птенцов гнезда Петрова» А.Д. Меншикова, начальника Тайной канцелярии П.А. Толстого, генерал-адмирала Ф.М. Апраксина и канцлера Т.Н. Головкина, а также двух гвардейских полков, на престол взошла Екатерина I.
Через 2 месяца после смерти Петра (21 мая 1725 г.) в Петербурге состоялась свадьба старшей дочери Петра и Екатерины Анны Петровны с двадцатипятилетним голштинским герцогом Карлом Фридрихом. Формально и Анна, и Елизавета были незаконными дочерьми Петра, поскольку обе были рождены до его брака с Екатериной, но тогда об этом все предпочитали помалкивать.
Женишок для дочери Петра Великого (если считать ее законной) был не ахти. Герцогство Голштинское имело размеры где-то 150 х 50 км, и разглядеть его на карте Европы можно было лишь с сильным увеличительным стеклом.
Герцог Голштинский Фридрих был приятелем и участником игр юного Карла XII и женился на старшей сестре шведского короля Гедви-ге-Софии. В Северной войне Фридрих Голштинский сражался на стороне шведов и погиб в 1702 г. в битве при Клиссово. У Фридриха был один сын Карл Фридрих (1700–1739). В ходе Северной войны датчане отняли Голштинское герцогство у малолетнего Карла Фридриха. Но Петр I после смерти Карла XII призвал Карла Фридриха в 1721 г. в Петербург и 22 ноября 1724 г. помолвил его с дочерью Анной. От этого брака в 1728 г. родился Карл-Петр-Ульрих герцог Голштинский. Младенец оказался наследником по женской линии сразу двух престолов — Российской империи и Шведского королевства.
А тем временем в России после смерти Екатерины I в 1727 г. на престол был возведен двенадцатилетний Петр II (сын царевича Алексея). Он стал единственным легитимным монархом после Петра I в России в XVIII в. Происхождение же всех остальных было довольно спорно.
Увы, через три года юный император умер от оспы, не оставив потомства. Посему российские вельможи и гвардейские офицеры выбрали на российский престол Анну Иоановну, дочь слабоумного царя Ивана. Петр I выдал Анну Иоанновну за Фридриха Вильгельма, герцога Курляндского. Но тот в 1711 г. умер, Анна же продолжала жить в Митаве. Вскоре молодая вдовушка нашла себе утешение в лице конюха Бирона. Позже она пыталась заставить курляндский сейм признать ее фаворита дворянином, но сейм отказал ей.
Поначалу петербургские олигархи
[113] попытались ограничить власть императрицы Анны, но вскоре она стала неограниченной правительницей. Фактически же в ее царствование правил Бирон.
Императрице Анне требовался наследник. И она вспомнила о своей племяннице — дочери Екатерины Ивановны и Карла Леопольда герцога Мекленбург-Шверинского. Других потомков у слабоумного Ивана V не было. (Другой вопрос, что злые языки утверждали, будто больной Иван был бесплоден, а дочек ему «настругал» спальник
[114] Василий Юшков.)
В 1718 г. у Карла Леопольда и Екатерины Ивановны родилась дочь, которую крестили по протестантскому обряду и нарекли Елизаветой-Христиной. После ее рождения семейная жизнь супругов совсем разладилась, и через три года мучений Екатерина Ивановна забрала свою трехлетнюю дочь и уехала в Россию.
Императрица Анна Иоанновна перекрестила Елизавету-Христину по православному обряду, и она стала Анной Леопольдовной.
28 января 1733 г. в Петербурге состоялась свадьба Анны Леопольдовны с Антоном Ульрихом герцогом (принцем) Брауншвейг-Люнебург-ским. 12 августа 1740 г. у Антона Ульриха и Анны Леопольдовны родился сын, названный Иваном. Вскоре больная императрица Анна Иоанновна выпустила манифест, где младенец Иван Антонович объявлялся великим князем с титулом императорского высочества и наследником российского престола. А еще через 11 дней императрица подписала новый манифест, где регентом Ивана был объявлен ее фаворит Бирон, а не отец Антон Ульрих или мать Анна Леопольдовна.
17 октября 1740 г. императрица Анна Иоанновна скончалась в возрасте 46 лет. На следующий день, 18 октября, столица присягнула новому императору-младенцу и его регенту.
Теперь Бирон стал неограниченным правителем России. Но немец сел явно не в свои сани. Раньше его терпели как фаворита императрицы, теперь же ему не на кого было опереться.
Бирон решил укрепить свою власть с помощью репрессий — было арестовано несколько десятков офицеров и чиновников. Принца Антона Ульриха взяли под домашний арест. Но эти действия возымели обратный эффект.
В ночь с 7 на 8 ноября генерал-фельдмаршал Миних с ведома Антона Ульриха и Анны Леопольдовны поднял по тревоге 80 гвардейцев и совершил государственный переворот. Бирон и десяток его сторонников были арестованы. В ходе переворота не было пролито ни капли крови, если не считать кулачной драки между Бироном и арестовавшими его гвардейцами.
Теперь Анна Леопольдовна получила неограниченную власть и стала именовать себя «Правительницей Российской», младенец же Иван по-прежнему числился императором Иваном VI. Бирон был приговорен к четвертованию, но Анна Леопольдовна заменила казнь ссылкой на Северный Урал в Пелым.
Одновременно Анна Леопольдовна приступила к выдавливанию из властных структур генерал-фельдмаршала Миниха, которому она и была обязана властью. Она перестала лично принимать Миниха, а своего мужа Антона Ульриха неизвестно за какие заслуги сделала генералиссимусом и начальником Миниха. В конце концов 57-летний Миних не выдержал и в марте 1741 г. подал в отставку, которая немедленно была принята. Таким образом, от власти был отстранен самый талантливый полководец и администратор. Дореволюционные и советские историки недолюбливали Миниха, в основном за немецкое происхождение, но его деятельность в турецкой войне 1735–1739 гг. говорит за себя
[115].
Что же касается Антона Ульриха, то он представлял собой полнейшее ничтожество и давным-давно не имел интимных отношений с женой. Будучи генералиссимусом, он не играл никакой роли ни в военных, ни в гражданских делах. Двадцатидвухлетняя Анна Леопольдовна отдала страну на откуп пройдохам немцам типа Остермана, Линара и К0, а сама почти все время валялась в огромной постели, читая душещипательные романы. Впрочем, в постели она никогда не бывала одна. Там постоянно находилась ее любимая фрейлина Юлиана Менгден. Верноподданные и высоконравственные дореволюционные историки писали о возвышенной дружбе двух этих дам. А безнравственные современники не стеснялись их называть лесбиянками.
Развал системы управления в стране не был секретом ни для русских, ни для иностранных дипломатов в Петербурге. И те и другие прекрасно понимали, что беспорядку в верхах скоро придет конец.
