Одним из первых мы обратились к плоду во чреве, который на нее не смотрел. Важно знать, когда София была в утробе матери, доктор посоветовал ее родителям прервать беременность по причине осложнения, которое могло привести к врожденным дефектам развития. Неудивительно, что она раньше боролась с чувством нежелания жить. Теперь мы работали с частью, хранящей это чувство.
София поместила колыбель в угол одной из комнат и начала проводить там время, разговаривая и напевая песенки той части, которую мы привечали. Так как у нее уже был определенный опыт слияния с чувствами этой части, я напомнила ей об этом и объяснила, что, если она начнет с ним опять объединяться, она может попросить этого нерожденного ребенка больше «не затягивать на ней петлю этих чувств».
В благоприятной атмосфере в течение нескольких недель нерожденный ребенок родился, хотя вначале она и не совсем была похожа на человека. Она больше походила на карикатуру, схематичный набросок. София могла чувствовать ее реакции и то, что в ней было много страха, злости и ощущения себя жертвой. Я предложила продвигаться очень медленно, уделяя время каждому этапу изменений.
В течение нескольких месяцев эта не совсем человеческая форма превратилась в безымянного ребенка примерно семи или восьми лет, которого мы звали «бездомная». София рассказала, что эта детская часть сидит, повернувшись к ней спиной, но любит облокачиваться на нее и слушать, как София с ней разговаривает. Эта «бездомная» сидит на краю кровати, пока София занимается с двумя другими частями внутреннего ребенка. Она старается дать им всю любовь, которую они упустили, и создать безопасную окружающую среду для их роста. Со временем все эти части продолжили изменяться, становились светлее и счастливее, отводя душу в этой атмосфере участия и поддержки.
Лечение продолжалось, мы переходили от текущих вопросов к ее раннему детству и обратно, обращались к ее роли в семье и к тому, как это подрубило ее крылья. У Софии сохранилось очень яркое воспоминание, когда она в возрасте примерно шести лет заключила «пакт» (на внутреннем уровне) с собой, что она поставит на себе крест. Она была очень активным, энергичным ребенком, но чувствовала, что должна ухаживать не только за своими братьями и сестрами, но и за матерью. После этого она стала гораздо слабее физически, утратив большую часть своей жизненной энергии, и начала часто терять сознание.
Наши внутренние и внешние миры переплетаются самым поразительным образом, и Софии пришлось в настоящем пройти через чудовищно болезненные переживания, чтобы помочь своей матери. По-видимому, эти невыносимые мытарства подтолкнули ее к тому, чтобы отказаться от договоренности с самой собой в отношении опеки над матерью и сиблингами.
Когда она это сделала, случилось что-то совершенно потрясающее: она воссоединилась со своей подлинной природой, которую имела ребенком до того, как от себя отказалась. София ощутила великую свободу и счастье (как многие в раннем детстве), но то, что она переживала, не было всего лишь мыслями и чувствами ребенка. Это было трансперсональное состояние (за пределами нашего индивидуального опыта): она почувствовала себя бесконечной, не ограниченной своим телом, лишенной проблем или потребностей, удовлетворенной, и разум ее был просторным и умиротворенным. Она ощущала безусловное, ни от чего не зависящее счастье. Я наблюдала, не окажется ли это состояние краткосрочным, но этого не произошло. Это состояние приходило и уходило, но она научилась к нему возвращаться.
Для меня было очевидно, что это расширение не диссоциированное состояние. София продолжала ощущать свое тело и осознавать текущие трудности, но как будто линия горизонта отодвинулась, так что в такие моменты она жила в этом более обширном пространстве.
Вот как далеко может зайти наше самое глубокое исцеление, гораздо дальше «барахтанья» в прошлом, за что часто психотерапию критикуют. Это может выйти за пределы прошлого, за пределы условного «я» и даже за пределы ограничений человека, находящегося в этом времени и месте, к большей свободе, которая покоится на том, что большинство называет бытие.
София подчеркивает, что эта свобода образовалась как результат проработки ее боли, а не пренебрежения ей. В самом начале нашей работы мы привнесли определенные ресурсы. Она научилась выражать свою боль, а не отталкивать ее. Это мокрая работа, одни «сопли и слезы», как скажут некоторые. По мере того как София слой за слоем стаскивала с себя свое прошлое, высвобождалось все больше энергии, становилось просторнее и более умиротворенно. Как будто все эти прошедшие годы она жила в тесной коробке и наконец нашла оттуда выход.
Как обычно происходит при глубокой работе, мы не поднимаемся из темноты, чтобы никогда больше туда не вернуться, но продолжаем разбираться с новой болью, часто открывая новые части в процессе. Недавно София рассказала мне, что она счастлива, что у этих частей «есть, к кому обращаться за помощью». Это то, что нужно каждому ребенку так же, как и каждой части в нас. Тем, кому не на кого было положиться в детстве, как правило, требуется для поддержки здоровый взрослый. Как показывает нам история Софии, этот здоровый взрослый находится прямо здесь, внутри нас.
Стать своей лучшей матерью
Знаменитый юнгианский аналитик и автор книг Мэрион Вудман говорила: «Дети, которых не любят в любых их проявлениях, не знают, как любить себя. Во взрослой жизни им необходимо научиться питать и быть матерью собственному потерянному ребенку»
[93].
Это обучение происходит поэтапно. Мы по существу дорастаем до этой работы. Точно так же, как женщина не знает по умолчанию, как быть хорошей матерью для своего отпрыска, но ее инстинкты и сердце могут проснуться, так же происходит и с нашей способностью устанавливать связь и активно «быть матерью» детским состояниям внутри нас.
Вначале вы можете испытывать неловкость и преодолевать большое количество препятствий. Помимо помех, которые возникают по мере нашего медленного продвижения к этому внутреннему материнству, прежде чем мы даже приступим, нас может остановить недоверчивый голос (скорее всего, критически настроенный родитель или защитник), говоря: «Это смешно». Его тактика состоит в отрицании потребности. «Не делай из мухи слона». «Не все так плохо. Выше голову!» Вот где знакомство с частями становится преимуществом. Только в том случае, если мы можем понять, что это высказывается одна из наших частей – часть, имеющая скрытый замысел, – у нас будет выбор вынести эти мысли за скобки и двигаться дальше в задуманном направле-нии.
Один из барьеров, который может преградить наш путь, – чувство несостоятельности. Если вы не получили хорошего материнства, то легко можете почувствовать, что понятия не имеете о том, как этим заниматься. Вам неловко, вы не знаете, что сказать или сделать, и вы ощущаете себя притворщиком, пробуя то, что не приходит само собой. Этого довольно для того, чтобы остановить вас прямо на этом месте.
Если у вас получится установить подлинную связь с лишенными любви частями внутри себя, вас может поразить чувство вины за то, что вы неумышленно продолжали выказывать пренебрежение, не появившись раньше. Никому не нравится чувствовать острую боль, причиняя вред другому.
