– Кошмар, заработаешь себе сколиоз, – пробормотал он, выходя из кабинки.
Габриэль позвонил в дверь, переминаясь с ноги на ногу.
– Я расскажу, что случилось, ладно?
– Не смей, – предостерегла я.
Как раз в этот момент папа открыл нараспашку дверь. Он нас услышал.
– Не смей рассказывать что? – спокойно спросил он, переводя бесстрастный взгляд с меня на Габриэля.
– Беренис упала в голодный обморок, – на одном дыхании выдал мой друг.
Спокойствие испарилось с отцовского лица.
– Как упала? Ты ушиблась? – нервничая, спросил он.
Я бросила укоризненный взгляд на Габриэля.
– Этот болтун поймал меня, и я не пострадала.
Папа выглядел растерянным. Его телефон зазвонил, и, бросив взгляд на экран, он произнес:
– Мадам Дебраз звонит – случилось что-то еще?
– Нет, она была свидетелем этого маленького инцидента, – хмуро сказала я.
Отец коротко кивнул и, ответив на звонок, ушел в свой кабинет.
– Ты решил сегодня поставить точку в нашей дружбе? – глядя Габриэлю в глаза, спросила я.
– Давай навсегда забудем, что я сделал сегодня чуть раньше.
На нем была черная водолазка с высоким горлом. Абсолютно непривычный для него прикид. Он проследил за моим взглядом и неловко поправил ворот, на секунду спуская его чуть ниже и открывая моему взору крохотную часть свежего кровоподтека.
– Скрываешь от меня засосы, при этом целуешь после школы. Что вообще происходит?
Габриэль застыл на месте.
– Дай угадаю: ты не хочешь об этом говорить? – Мой голос был пропитан злой иронией.
– Просто забудь, Беренис, – отрезал он и, не дожидаясь моего ответа, развернулся и помчался вниз по лестнице.
С ним что-то происходило, но я была слишком занята своим личным сумасшествием, чтобы вникать в его.
Я прошла в квартиру, желудок неприятно побаливал.
– Ты только глянь на него, – послышалось из зала. – Поверь, однажды его обязательно посадят.
Я постаралась незаметно пробраться к себе в комнату, но в коридор ураганом выбежала Клэр. Вид у нее был злой и встревоженный. Она прошла мимо, даже не одарив меня своим фирменным уничтожающим взглядом.
– Детка, прости. Я не подумала, когда показала тебе этот журнал. – Вслед за ней из комнаты показалась мама: она расстроенно сжимала кулаки и мчалась вслед за старшей дочерью, словно меня в коридоре вовсе не было.
Мне стало интересно, что за журнал, и я зашла в зал. На диване валялся экземпляр, привлекая внимание дешевой яркой обложкой, на которой был изображен Тео.
«Секс, наркотики, рок-н-ролл! Как долго власти будут закрывать глаза на притоны Тео де Лагаса?»
При виде его фотографии мое сердце забилось с утроенной скоростью. Дрожащими пальцами я развернула журнал на нужной странице.
«Изнасилование. Очередное изнасилование. Жертву накачали наркотиками…» Я не успела прочитать дальше. Из рук грубо вырвали журнал. Часть обложки осталась у меня между пальцами.
– Нравится статья? – зло сверкнув глазами, спросила Клэр. – Как тебе сюжет? Захватывает?
Я невольно отшатнулась от нее, но она продолжила свое наступление.
– Ты побледнела. Что тебя так напугало? Изнасилование? Страшно, да? – Она подошла ближе. – Это именно то, что произошло со мной, – змеиным шепотом произнесла она и, резко развернувшись, выбежала из зала.
Ошарашенная ее словами, я уставилась ей вслед.
Мама бросила взгляд на кусок журнала у меня в руке и нахмурилась. Она не слышала, что именно мне сказала Клэр.
– Какая же я идиотка – нашла что ей показывать, – пробормотала она.
В ответ на мой непонимающий взгляд мама тихо сказала:
– Это был он, Беренис. – Ее голос дрожал от глубокой ненависти. – На терапии Клэр призналась, что на наркотики ее подсадил Тео.
Его имя она выплюнула словно ругательство, будто произносить его ей физически больно.
– Мы доверили ему свою дочурку, а он вот что с ней сделал…
– Ты знала, что она на лечении? – удивленно спросила я.
– Конечно, я же не вчера родилась. Ваш отец был прав: ей помогло. – Мамины глаза засияли. – Она абсолютно другой человек.
У меня не было сил слушать этот бред. Я подошла к ней ближе и настойчиво уточнила:
– Она сказала, что это был Тео, или этому есть доказательства?
Мама подняла на меня глаза и прищурилась.
– Ты не веришь родной сестре? – с упреком спросила она.
Я молчала. Слова Клэр эхом отзывались у меня в сознании. «Это именно то, что произошло со мной…» И я ей не верила. Ни единому ее слову. Не. Верила.
Глава 17
LE PRÉSENT
АУКЦИОН ПОДХОДИТ К КОНЦУ, и Огюст слегка наклоняет голову, демонстративно указывая в сторону двери для сотрудников музея. Я же бросаю взгляд на Тео. Рядом с ним трое мужчин – он дает указания, и они растворяются в толпе.
– Он притащил с собой ищеек, – нервничая, шепчу я.
– Мы воспользуемся дверью для персонала, поверь, это будет безопаснее всего. – Он печатает что-то в телефоне. Скорее всего, предупреждает своих людей о нашем внезапном побеге. – Куда делись эти чертовы дебилы? – бормоча под нос ругательства, шипит Огюст и тут же добавляет: – У нас нет времени прохлаждаться – идем, Беренис.
Но мы не успеваем отойти – неожиданно к нам подходит Альбери со своими людьми, и они перегораживают нам путь. Огюст заметно раздражен таким нахальным поведением, но все же сдержанно улыбается:
– Чем могу быть полезен?
– Огюст, друг мой! Прекрасная Сесиль. – Альбери учтиво кивает головой, а я задумываюсь: не представлял ли меня Огюст как Селин?
– Я хотел бы пригласить вас на ужин, – чинно продолжает коллекционер. Огюст набирает в легкие воздух, чтобы вежливо отказаться, но Альбери, предвидя это, демонстративно приподнимает руку, жестом останавливая его: – Нет-нет, приятель! Я не приму никаких отказов.
– Боюсь, вам все же придется войти в мое положение: я старик, а время нынче позднее, – посмеиваясь, отвечает ему Огюст.
На утонченном лице Альбери появляется хитрая, опасная улыбка.
– Я знал, что ты это скажешь, – что ж, боюсь, у вас все-таки нет выбора. У нас нет времени на споры.
Сзади меня встает мужчина, и внезапно я чувствую, как что-то твердое упирается мне в спину. От неожиданности я дергаюсь.
– Тише, смирно стой. – Над ухом раздается грубый голос.
Я сглатываю ком в горле и бросаю взгляд на Огюста. Он мгновенно все понимает.
