– Как скучно, Ниса, могла бы и побольше рассказать.
Я пожала плечами:
– Что есть, мам.
В комнату вошел папа, он поправил очки на переносице и посмотрел на нас.
– Что за собрание, дамы?
– Клэр спрашивает, как дела у Нисы! – восторженно защебетала мама.
Ей так отчаянно хотелось, чтобы мы были дружными.
– Нам надо купить ей подарок, – с волнением в голосе тут же добавила она.
– Может быть, у тебя есть идеи? – обращаясь ко мне, спросил папа.
– Вы хотите послать ей посылку в Штаты? – удивленно приподняв брови, поинтересовалась я, тем самым намекая ему на то, что любые передачки запрещены в ее клинике.
– Да нет же. Ты что, не сказал ей? – весело пожурив отца, произнесла мама.
Широкая улыбка засверкала на его лице.
– Она приезжает домой через пять дней, я, кажется, забыл написать тебе эту замечательную новость!
Я неестественно замерла. Сердце пропустило удар, а самообладание дало трещину.
– Как приезжает? – Я уставилась на папу, беззвучно задавая вопрос: «Ей лучше, она прошла реабилитацию? Она здорова?»
– Ты что, не рада возвращению сестры? – с упреком спросила мама.
– Конечно, она рада! – тут же вступился за меня отец и, ласково погладив по голове, сказал: – Все хорошо, Ниса. В этот раз правда все хорошо…
У меня на глазах выступили слезы. Чувства смешались. Радость вперемешку с разочарованием.
– Она будет жить с нами? – сипло спросила я.
– Что еще за вопросы? – мгновенно отреагировала мама. – В этой квартире достаточно комнат, не находишь?
– Я не это… – начала было я.
– Дорогая, она просто интересуется. Хватит отчитывать ее, – перебив меня, хмуро бросил папа. – Да, Ниса. Первое время Клэр поживет с нами.
Ощущение было такое, словно меня со всего размаху пнули в живот. Я слишком боялась свою сестру, чтобы обрадоваться ее приезду. Для меня идеальным был этот месяц, когда она слала голосовые и мама была им рада. Я не представляла, каково жить с ней под одной крышей, видеть ее каждый день и быть ежесекундно под ее гнетом. Я могла противостоять ей в те короткие, редкие мгновения, когда мы встречались. Но жить с ней… Мой дом стал местом моих тревог. Я не только не могла творить свободно и рисовать когда вздумается. Теперь в него возвращалась Клэр. Моя старшая сестра, главная причина всех моих ночных кошмаров.
Мама недовольно поджала губы и, не сказав ни слова, вышла из комнаты. Папа понял все мои переживания и ласково обнял.
– Ей лучше, моя хорошая. Ей правда лучше. Все будет хорошо.
Я судорожно закивала. Воздуха не хватало. «Все будет хорошо», – эхом пронеслось у меня в голове. Но я в это не верила. Я больше не верила своей сестре, не могла. Я выбралась из его объятий и, указав подбородком на входную дверь, промямлила:
– Можно мне встретиться с друзьями? Сегодня что-то типа вечеринки.
Папа выглядел сбитым с толку.
– А где будет проходить вечеринка?
Я была не в том состоянии, чтобы сносно врать на лету. Нахмурившись, я бросила:
– Точно не помню, но мои подружки знают.
Я демонстративно вытащила телефон из сумки.
– Неважно, – неожиданно сказал папа и махнул рукой. – Иди. Если будешь ночевать не дома, жду от тебя сообщения, ладно?
– Конечно. – Я сразу же помчалась в коридор.
– Ты не переоденешься на вечеринку? – спросил он. – Не слишком… кхм… по-задротски?
На мне была белая длинная рубашка, а поверх нее светло-бежевый вязаный длинный жилет, доходивший почти до колен.
– Сейчас мода на школьную форму, – ответила я.
– Даже косичку не расплетешь?
– Пап…
– Ты впервые в жизни отпрашиваешься на вечеринку. Мой отцовский долг предполагает поддерживать тебя во всех твоих начинаниях.
Я перекинула свою длинную косу на плечо. Даже в заплетенном виде волосы закрывали грудь.
– Мне так нравится, – честно сказала я.
– Тогда вперед, повеселись!
Я кивнула и накинула на плечи куртку.
– Повеселюсь…
Никакой вечеринки не было. Мне просто отчаянно хотелось выбраться из этой квартиры. Пройтись по Парижу, вдыхая холодный воздух. Голова кипела. Мне необходимо было остыть. Но ноги сами понесли меня к метро, и вышла я на станции «Duroc». Я шла по вечерней улице и считала фонарные столбы. Пятнадцать штук, и я у его дома. В стену был встроен новый домофон. Недолго думая, дрожащими пальцами я нажала на кнопку с колокольчиком и стала ждать. «А что, если он не дома?» – пронеслось у меня в голове как раз в тот момент, когда ворота, тихо зажужжав, словно в замедленной съемке, начали раскрываться передо мной.
Я зашла внутрь. Во дворе тоже стояли фонари, освещающие аккуратную дорожку к особняку. Он стоял на пороге и ждал меня.
– Привет, – тихо поздоровалась я, подходя к нему ближе.
– Привет, – эхом ответил он.
Я не могла оторвать от него взгляда. Темная щетина покрывала твердый подбородок. Высокие точеные скулы, словно их высекли из мрамора. Глубокий взгляд пронзительных голубых глаз следил за каждым моим шагом.
– Вижу, что у тебя гостья, так что я пойду! – Позади него раздался веселый мужской голос.
Мне навстречу вышел среднего возраста ухоженный мужчина. Каштановые волосы тронуты сединой. Аккуратная бородка также с проседью. Он был одет в строгий костюм темно-синего цвета. Мужчина окинул меня любопытным взглядом карих глаз и доброжелательно улыбнулся, демонстрируя ряд белых зубов.
– Добрый вечер, мадемуазель. – Он учтиво помог мне снять куртку и повесил ее на вешалке в прихожей.
– Добрый вечер, – отозвалась я, густо покраснев.
– Позвонишь мне, племянник, – с усмешкой попрощался он с Тео и вышел за дверь.
В тот момент я осознала, что это его дядя Николя, я видела их общие снимки в интернете.
Тео ничего не ответил дяде. Он продолжал молча буравить меня взглядом.
– Почему ты так смотришь на меня? – тихо спросила я.
– А как я смотрю на тебя? – приподняв бровь, спросил он.
На нем была белая рубашка и классические черные штаны. Пиджак небрежно накинут на крючок той же вешалки, с которой аккуратно свисала моя куртка.
– Не знаю, как описать, – честно призналась я. – Не могу расшифровать твой взгляд.
Он коротко кивнул и молча двинулся вверх по коридору.
– Ты мне ничего не скажешь? – спросила я.
– А что ты хочешь услышать?
