— Всё так плохо? — спросила я, надевая халат и сунув ноги в туфли, помчалась к палате воскрешения.
— Он парень крепкий, мышечная масса хорошая, жить будет, — просвещал меня Фурий летевший рядом, — а вот ты бы не выжила, девушкам такие мышцы никогда не заиметь.
Открыв дверь в палату воскрешения, я натолкнулась на потрясенные лица адептов, которые смотрели на меня, а затем перевели взгляд на стол, где вместо адептки Тримеер лежал адепт Дейдрис.
— Северус, — прошептала Камилла, и, тут же проглотив все слезы готовившиеся вылить, подняла голову на магистра Тарша.
— Умница, вот так и держи себя. Адепт будет жить, приступаем к оказанию помощи. Гонорий проводи диагностику, — распорядился Тарш и глазами показал мне место, рядом с собой, — адептка Курден, ты обрабатываешь ожоги, адептка Тримеер раны на тебе. Адепт обезболен и хвала Черной Луне, что это была не девчонка.
— Шансов бы не было? — спросил Тим, положив руки на голову друга и проверяя, нет ли там ран, — и кто отличился?
— Шансов, ни одного, — ответил Тарш, — наше дело адепта Дейдриса на ноги поставить, а следствие пусть ведут знатоки. Они быстро докопаются, кому не живется спокойно и очень хочется поиграть во взрослые игры.
Четвертый курс лечебного факультета внимательно наблюдал за нашими действиями, запах в палате от нашатырного спирта и спиртовых настоек, которыми промывались раны, стоял такой, что кто-то не выдержал и приоткрыл дверь, чтобы сквозняк немного вытянул.
— Дверь закрыли, — приказал Тарш и спросил, — Фурий, в лечебнице посторонних нет? Где Оптий?
— Нет, магистр, только адепты и преподаватели, — мгновенно появилось привидение, — Оптий сейчас вернется, решил сам увидеть, кого служба безопасности задержит.
— Извини, магистр, — над столом появился Оптий и склонился над Северусом, — я уже здесь.
— Оптий и кто это был? — спросил Тарш, наблюдая, как к Северусу возвращается сознание, — и не пытайся говорить, адепт. Сегодня помолчи дружок, жизнь долгая впереди, наговоришься ещё.
— Два адепта с шестого курса боевого факультета, — поделился Оптий и приблизился к пациенту, — эту рану зашивать нужно, пока боли не чувствует, приступайте.
— Магистр Тарш, можно это сделаю я, — попросил Тим и, получив разрешение, склонился над Северусом.
— Декан Тарш, — на пороге стояла адептка седьмого курса, — профессор пришел в сознание.
— Хорошо Летиция, я сейчас буду. Гонорий продолжайте, дежурит адептка Шензор, четвертый курс за мной, — распорядился Тарш и покинул палату.
— Видана, за что тебя пытались убить? — спросила Камилла, когда в палате остались только мы с Гайей, Тимом и Гонорием. Привидения не в счет, они всегда и везде, даже если мы их не видим.
— Хороший вопрос, ответа пока нет.
— Адептка Шензор, голову себе не забивайте лишними думами, — посоветовал Гонорий, — Вам до утра здесь находиться, силы поберегите. Я дежурный целитель по лечебнице, если что, не стесняйтесь звать. Адепт молчите, — пресек он попытку Северуса, что-то сказать, — не волнуйтесь, все под контролем. Виновные задержаны.
Северус в знак согласия прикрыл глаза и открыв их вновь, смотрел на Камиллу пытаясь улыбнуться. Адептка Шензор взяла его за руку и стала поглаживать.
— Так, мы всё сделали, — сказал Гонорий, повторно диагностируя тело адепта, — кровотечений нет, сотрясение головного мозга небольшое, ожоги обработаны. Дежурьте адептка Шензор, а мы вас покидаем, — и показал нам на дверь.
В коридоре напротив палаты воскрешения, подпирая стену, стояло несколько адептов с боевого факультета, они двинулись к нам, как только бесшумно открылась дверь.
— Жив? Северус жив? — спросил Алистер, а Шерлос подошел и обнял меня, — нам только здесь, в лечебнице сказали, что вы оказывается личинами обменялись.
— Жив, пришёл в сознание, — ответил Гонорий, — с ним адептка Шензор. Сегодня вас к нему не пустят, а вот завтра может быть, как в другую палату переведем. А сейчас, адепты отправляйтесь по своим делам.
— Видан, у меня просьба огромная, — обратился Курт Курваш, — обработайте мне ожоги, на спине так много, я сам не дотянусь.
— Гайя, можно тебя попросить, — повернулась я к адептке Курден и она, кивнув головой, отправилась вместе с адептом в процедурную.
— А мы тебя проводим к ректору, — сказал Алистер, — переодевайся, и пойдем, там уже работа вовсю кипит.
— Из-за чего всё произошло? — спросила я, когда мы покинули лечебницу и отправились в сторону ректорского корпуса.
— А мы знаем? — удивился адепт Данглир, — должно было быть обычное занятие, с нами занимались шестикурсники. Собрались все на полигоне, ждем Йодика. Смотрим, ты идешь. Сумка с настойками в руках, улыбаешься и рукой машешь. Тебе оставалось шагов тридцать до нас, а шестикурсники с самого начала что-то устраивать принялись, то гонялись друг за другом, а потом что-то их на кулачный бой подвигло. Ну и вроде как, один адепт другому удар сильный нанес, пострадавший разозлился и огненный шар создал, обидчик давай тоже создавать… В общем, уверен, что сейчас они всё списывают на несчастный случай. Ты, как бы неожиданно, под два огненных шара попала и естественно была без защиты.
— Видана, ты в порядке? — в сторону лечебницы спешил адепт Норберт, и разминуться с ним не получилось, — прошел слух, что ты тяжело ранена.
— Как видишь со мной все в порядке, — мы остановились, перегородив дорожку, — а вот адепту Дейдрису повезло намного меньше, он ранен.
— Адепт Норберт, а Вы куда так спешите? — спросил Шерлос, — неужели Вам неясно всё сказали?
— Может на Ты перейдём? — спросил тот, — раз шестнадцать лет под одной крышей жили, а сейчас в одной Академии два года учиться будем. Давай хоть имена друг друга вспомним и их использовать будем, меня от официоза уже трясет.
— С чего это вдруг? Совсем недавно ты ясно дал понять, что меня и знать не знаешь и вдруг такая метаморфоза, — отпарировал брат, — что случилось, Георг?
— Шерлос я был неправ, так сойдет или требуются развернутые извинения? Так повернулась жизнь, я буду жить в империи и покидать её не намерен. Я не набиваюсь к тебе сердечные друзья, но есть такое желание звать тебя по имени, хотя мне привычнее Эжен Франсуа. Мама до сих пор в шоке, она не может понять, как такое случилось, что у неё отобрали сына. Собирается обратиться в императорский суд.
— Я Шерлос и менять своё имя больше никогда не буду, — побелел брат, я дотронулась до его руки, и он уже спокойнее закончил, — и попрошу впредь Георг, то имя не напоминать. А по поводу суда, пусть обращается заодно и прольёт свет на похищение новорожденного у моей мамы.
— Хорошо, как скажешь, — согласился адепт Норберт, — ну раз всё в порядке, разрешите отклоняться, я вернусь к своим делам, — с этими словами он развернулся и быстрым шагом направился в обратную сторону.
