– Рег Холли! – крикнул старший по званию, крепко сложенный, когда-то симпатичный бывший боксер в черном костюме-тройке с двубортным пиджаком, в клубном галстуке и белоснежной сорочке. Из-под манжеты с золотой запонкой яхт-клуба выглядывал массивный серебристый браслет с часами. В целом его можно было принять скорее за банкира, чем за офицера полиции. – Зовите меня Рег.
Мерлин смерил внимательным взглядом сначала его, потом инспектора Грин:
– Это дела книготорговцев, Грин. Никто, кроме твоих людей, не в курсе. Ни один нормальный полицейский. Ты же знаешь.
– Не дергайся, парень, – сказал Рег. – Когда-то я сам был на ее месте, пока не перешел на более тучные пастбища – ха-ха-ха! – в карьерном смысле, конечно. Я и Мире то же самое предлагал, потому что это ведь полный капец для полицейского – работать с вами, книготорговцами. А взгляните на меня сейчас: главный супер-пупер, отвечаю за всю нашу неважно организованную преступность.
– Главный суперинтендант всегда имел допуск к вашим делам, и этот допуск по-прежнему действует, – ровным голосом прокомментировала Грин.
– А еще я позвонил Меррихью, чтобы узнать, кошерно ли мне сунуть нос в ваши дела на этот раз, – добавил Рег. – Она сказала «да», и вот я здесь.
Сьюзен плюхнулась в ближайшее кресло. Мерлин остался стоять, подозрительно глядя на Холли.
– Значит, ты и есть Сьюзен… Аркшо, – сказал Холли, буквально поедая девушку глазами. «А глаза у него маленькие и жестокие», – подумала вдруг Сьюзен и отвернулась. – Новенькая, о делах книготорговцев ничего не знаешь.
– Мисс Аркшо не имеет никакого отношения к вашей зоне ответственности, – сказала Грин и добавила: – Сэр.
– Мне бы хотелось знать, – продолжал Холли, игнорируя Грин, – как связано твое появление в столице с… гм… безвременной и неоплаканной кончиной нашего дорогого друга Фрэнка Трингли, во-первых, и с попыткой бирмингемских шестерок похитить тебя с крыльца вот этого самого дома, во-вторых?
– Сэр, у меня назначена консультация с помощником комиссара… – попыталась отвлечь его Грин, но Холли гнул свое.
– Бирмингемские группировки, как и вообще организованная преступность, – это моя юрисдикция! – рыкнул он, обращаясь к Грин, а когда повернулся к Сьюзен, его лицо снова было совершенно безмятежным. – Итак, я вынужден повторить свой вопрос: как связаны прибытие в столицу некоей Сьюзен Аркшо, кончина Фрэнка Трингли, криминального авторитета из Северного Лондона и по совместительству дегустатора, появление здесь двух незадачливых похитителей и внезапная вспышка активности среди довольно смирных в обычное время группировок Лондона, Бирмингема, Ливерпуля, Манчестера, Лидса и Ньюкасла. Иными словами, по всей Англии бандитов словно муха укусила, а шотландцы и валлийцы сидят на пятой точке ровно и не отсвечивают.
– Что? – не поняла Сьюзен. – А я тут при чем?
– И поскольку никаких бумаг, то есть письменных соглашений между полицией и ребятами-книготорговцами не существует, я только сегодня утром, из неофициальных источников, узнал о том, что ты вообще существуешь и присутствовала в доме Фрэнка Трингли, когда мистер Мерлин Сен-Жак выпустил из него дух…
– К вашим оперативным разработкам это дело не относится, вас не должны были информировать…
– Молчать, Грин! Я же сказал, что говорил с Меррихью и она разрешила мне опросить всех, кого я сочту нужным.
И снова, едва повернувшись к Сьюзен, злобный пес спрятал зубы. Девушка недоумевала: зачем это ему, неужели думает, что она не замечает его грубости? С ней-то он как шелковый, но не заметить, что, вообще-то, он жуткий засранец, все равно нельзя.
– Конечно, с тех пор прошла неделя, и можно решить, что те разборки никак не связаны с тобой. Но вот сегодня утром двое типов из банды «Молочная бутылка» являются сюда и пробуют взять тебя в заложники, за что тут же получают воздаяние от руки все того же мистера Мерлина. Бедняги ведь не знали, что он тоже будет здесь, собственной персоной, да еще с пушкой. Зачем же они приперлись? Какая тут связь?
– А почему ты не спросишь у них, Рег? – поинтересовался Мерлин, хотя прекрасно знал ответ.
– Да я уже спрашивал, и люди Грин тоже спрашивали, но все без толку: в головах у них будто ложкой помешали. Ничего не помнят: где были, что делали, кто их сюда прислал. Ясно, что с их мозгами кто-то поработал: то ли один из тех, у кого вы, книготорговцы, должны отбивать охоту делать такие вещи, то ли один из ваших. Вот я и пришел сюда узнать: кто позволяет себе манипулировать моими серыми мышатами, бандюками обыкновенными?
– Мы бы тоже хотели это знать, – ответила Сьюзен. – Особенно я, потому что мне не улыбается вторая попытка похищения.
– И это все, что ты можешь сказать?
Рег придал своей физиономии выражение, которое сам, видимо, считал умоляющим, но сломанный нос и уши, похожие на соцветия брокколи, придавали ему сходство с выжившим из ума мопсом.
– Я понятия не имею о лондонских бандах, да и о любых других тоже, – сказала Сьюзен и отвернулась, не желая и дальше смотреть в глаза Холли.
Она заметила в них нехороший огонек: один миг он глядел на нее так, словно он был котом, а она – раненой птицей.
– Ну а ты? – обратился Рег к Мерлину, снова включая полицейского – компетентного, выдержанного, беспристрастного. – Может, тебе есть что сказать полиции?
– Нет, – лаконично ответил Мерлин.
– Не может быть! – возмутился Холли. – Слушайте, я уже восемнадцать лет супер, и все восемнадцать лет – тишина и покой. Бандиты, конечно, свое дело делали, но все в рамках закона, разборки устраивали в основном друг с другом. А если и влетало кому невзначай, то всякой мелкой шушере, никак не добропорядочным гражданам. Ни прессе, ни телевидению поживиться было нечем. И вот через полгода мне на пенсию. Мой послужной список безупречен. Точнее, был таковым до сегодняшнего утра, когда явились вы и все пошло псу под хвост. Не может быть, чтобы у вас не было совсем никаких сведений. Мисс Аркшо, вы ведь, кажется, приемная дочь Трингли или что-то в этом роде? Давайте выкладывайте, мне нужна ваша помощь.
– Никакая я не дочь Фрэнку Трингли, даже не приемная! – возмутилась Сьюзен. – Просто он был знаком с моей матерью.
– Ага, значит, я не так понял, – сказал Холли. – И кто же тогда ваш папа? Мне известно только имя мамы. Она ведь проживает где-то возле Бата, верно? Что ж, милый городок, и места вокруг прелестные.
Его слова почему-то показались Сьюзен угрожающими. Хотя интонация полицейского ничуть не изменилась и фразы были вполне невинными, она почуяла: что-то тут не так. Да и вообще, надоел ей этот главный суперинтендант Холли.
– Ничем не могу помочь, – решительно сказала она. – Я очень устала, собираюсь принять душ и лечь спать, прямо сейчас.
– Ладно-ладно, – сказал Рег, выставляя вперед ладони. – Это я так, на всякий случай, вдруг что-нибудь получится. Привычка старого копа. Хотя, если попытка похищения и впрямь тебя напугала и ты опасаешься ее повторения, лучше тебе сотрудничать со мной. Я могу помочь. Например, прислать своих ребят, чтобы те приглядели за домом вместе с людьми Миры, а? Нет, я, конечно, ничего не имею против подразделения М, но если сюда явятся настоящие лондонские бандиты, да еще при оружии… тогда у вас мало шансов.
