Не знаю, как далеко зашли бы последствия шутки Фыфа – громила был разозлен очень серьезно, но тут я заметил кое-что.
– Стойте! – крикнул я, подходя к одному из трупов, который почти уже превратился в гнойную лужу. – Мы вроде собирались излучатель в ДК «Энергетик» отбить, не?
Харон остановился, сдвинул изуродованные брови.
– На грузовике был шанс прорваться через заслоны «боргов». А без него…
– А может, без него получится на «акуле»? – предположил я, вытаскивая какую-то штуковину из гнилой лужи. – Поскольку здесь нет вообще никакого оборудования, рискну предположить, что «мусорщики» управляли своим транспортом силой мысли. И трансформировали его точно таким же способом, как им угодно, – как-то ж они выход в борту организовали.
– Логично, – задумчиво проговорил Харон, разглядывая нечто на моей ладони, похожее на толстый гвоздь с круглой шляпкой. – А это, получается, что-то вроде ключа зажигания, который вставляется прямо в башку.
– Вот уж не знаю, – пожал я плечами. – Возможно.
И мы одновременно посмотрели на Фыфа. Который, заметив наши взгляды, сделал шаг назад.
– Чего это вы на меня вылупились? – подозрительно спросил он.
– Ты у нас самый крутой телекинетик, тебе и карты в руки, – сказал Харон. – Могу помочь.
– Гвоздь в башку вколотить? – заорал шам. – Охренели вы, что ли? Себе вбивай, дурак железный.
– Да запросто, – усмехнулся Харон. – От этого я вряд ли стану более мертвым, чем сейчас.
И одним ударом вогнал инопланетную штуковину в самую широкую трещину своего изуродованного шлема, намертво приросшего к голове.
Ударил, вздрогнул всем телом – и упал на одно колено. Изо рта гиганта потекло что-то черное…
– Твою ж душу, он умирает! – запричитал Фыф. – Что делать-то?!
– Надо эту штуку из него вытащить, – решительно сказал я, выдергивая из ножен «Бритву» и одновременно прикидывая, как лучше осуществить задуманное. Так запросто к той штуковине не подлезть, в щель Харон вбил ее глубоко. Вы́резать кусок брони, оторвать ее от тела, и, может, тогда удастся ее подцепить?
Я шагнул было к гиганту, но тот поднял голову и тихо произнес:
– Не надо, все нормально.
– Охренеть, нормально ему! – продолжал верещать шам. – А у самого кровища изо рта хлещет!
– Это слюни счастья, – сказал Харон, поднимаясь на ноги и вытирая рот тыльной стороной руки. – Реально крутая штука, мужики! «Акула» воспринимается как собственное тело. Смотрите.
Он бросил взгляд на дыру в борту, и та мгновенно затянулась. В то же мгновение «акула» стала полностью прозрачной, лишь легкое марево вокруг указывало на то, что мы стоим не на земле, а находимся внутри летательного аппарата.
– Система очистки, – сказал Харон – и мерзкие, вонючие лужи у нас под ногами исчезли, словно «акула» их впитала в себя.
– Так и есть, сожрала, – кивнул Харон, видимо, прочитав мои мысли – у них с Фыфом, по ходу, это уже в привычку вошло, копаться в моей голове как в собственном рюкзаке. – Данная усовершенствованная модель питается в том числе и органикой. Очень удобно – в бою трупы врагов идут в дело, тратиться на топливо не нужно. И кровь из «боргов» она качала с той же целью.
– Где-то я уже подобное видел, – пробормотал я, вспомнив биороботов мира Кремля.
– Ну что, попробуем взлететь? – сказал Харон – и «акула» бесшумно приподнялась над землей на полметра.
– Круто! – оценил Фыф. И смущенно добавил: – Ты это… за дурака меня прости. Бывает у меня такое, на стрессе могу ляпнуть… И за шутку с гноем тоже…
– Не бери в голову, – зловеще усмехнулся Харон. – Я не злопамятный. Отомщу и забуду.
Я в который раз удивился, что у этой машины для убийства есть чувство юмора. Каких только чудес в Зоне не бывает!
Повинуясь мысленному приказу то ли Фыфа, то ли Харона, восемь оставшихся в живых «кукол» вылезли из кузова КамАЗа и вытащили Томпсона, который так и не пришел в себя, после чего все загрузились в «акулу».
– А твой дружбан крепкий, – отметил Фыф. – Другой бы от того, что у него сейчас в организме творится, давно ласты завернул. Он же ничего, держится.
– Можно его в сознание вернуть? – спросил я.
– Можно, – хмыкнул шам. – Но лучше не надо. А то мы все можем не обрадоваться.
– Понял, – кивнул я.
Пока мы беседовали, Харон стоял столбом, словно прислушиваясь к себе. И наконец выдал:
– Все, по ходу разобрался я с управлением – и не только.
– Поздравляю, – с заметной долей яда в голосе отозвался вредный шам. – Не прошло и года. Ну и каков план? Мы на этой летающей хрени будем штурмовать твой ДК «Энергетик»?
– Похоже, его уже штурмуют, – сказал Харон.
Внезапно в «акуле» стали слышны звуки боя – одиночные выстрелы, пулеметные очереди, крики раненых… Не иначе Харон повысил чувствительность устройств, передающих сигналы снаружи. Или же мысленно их сотворил. Мне показалось, что эта продвинутая модель «акулы» представляла собой что-то вроде пластилина: что тебе надо в данный момент, то она в себе и сконструирует. Или из себя.
– Сейчас повыше поднимемся и посмотрим, – сказал Харон.
Летательный аппарат бесшумно взмыл вверх, завис над непомерно разросшимися деревьями и серыми, унылыми зданиями Припяти. В мгновение ока одна из прозрачных стен «акулы» дала приближение – и мы увидели.
Действительно, на центральной городской площади шел бой.
Сам Дворец культуры «борги» превратили в крепость.
Широкая лестница, ведущая в ДК, заканчивалась сплошной стеной из мешков с песком, щебнем, мусором, осколками бетона – благо этого добра в Припяти было навалом. Длинный открытый второй этаж здания был защищен аналогично.
Из-за мешков то тут, то там мелькали вспышки выстрелов. «Борги» отстреливались от нападающих военных, одетых в черно-серо-белый городской камуфляж, позволяющий слиться с местностью. Правда, на открытой площади это получалось не очень.
Единственным их укрытием был Ми-24, рухнувший прямо посреди площади и еще дымящийся. Не иначе, «борги» вертолет из РПГ-7 сбили, гранатометов у красно-черных было завались.
Остальные вертолеты кружили над зданием торгового центра и гостиницей «Полесье», справа и слева поливая ДК «Энергетик» из пулеметов. Нелишняя огневая поддержка, без которой «борги» из-за своих укрытий перестреляли бы вояк как куропаток.
– А чего они ракетами не долбанут? – поинтересовался Фыф, не особо искушенный в тонкостях военного дела.
– Скорее всего, боятся, что здание рухнет и похоронит под обломками то, за чем они пришли, – отозвался я.
Интересно, что за ходом битвы наблюдали не только мы.
