Вот ведь! И не заметил даже, как к нам Альберт Павлович присоединился! В обычном сером костюме и серой же шляпе, с неброским галстуком.
Я аж вздрогнул от неожиданности и растерянно взглянул в ответ, не понимая, что именно подразумевалось под столь размытым определением «всё». Георгий Иванович перехватил этот взгляд и протянул:
– Ах, вот оно что! А я-то гадал, чего ты пятничным вечером не пиво со своими институтскими приятелями дуть отправился, а со мной увязался! За протеже, говоришь, ответственность чувствовал, да? Ну что ты за человек такой? У меня за спиной молокососа завербовал!
Альберт Павлович даже бровью не повёл; невозмутимое выражение, казалось, будто навечно прилипло к его мягкому округлому лицу.
– Не в моих принципах вербовать сотрудников дружественных структур, – заявил он, небрежно опершись плечом о дверной косяк. – Нет, Георгий, мы просто заключили взаимовыгодную сделку, которая никому не могла пойти во вред.
– Ему особенно она во вред не пошла! – указал капитан в мою сторону. – Ты отдаёшь себе отчёт, что на него по твоим делам покушались? Дважды покушались, между прочим!
– Не преувеличивай.
– Да неужели?! – рассвирепел капитан Городец. – Нашёл кого к сотрудничеству привлечь! Его в первую же неделю раскололи!
Стало обидно, и я заявил:
– Да никто меня не раскалывал! Я вообще ничего не делал! Даже с Ольгой не встречался на тот момент ещё!
Георгий Иванович шумно выдохнул и уставился на институтского консультанта.
– С Ольгой, значит? То есть девчонку убили не для того, чтобы это юное дарование из игры вывести, целью была всё же она? Ты внедрил в комендатуру своего человека и даже не поставил в известность меня, так?
В словах капитана прозвучала откровенная угроза, но Альберт Павлович лишь скрестил на груди руки.
– В комендатуре Ольга была лишь транзитом. Это позволило закрепить легенду.
– Уж закрепили, так закрепили! – прорычал Георгий Иванович. – Кем ты себя возомнил, а?
– Переход на личности не способствует конструктивному решению проблем. А у нас проблема, Георгий. Большая проблема, раз кто-то решился на убийство.
– Рассказывай!
Консультант покачал головой и попросил:
– Излагай, Петя.
Я подавил желание сесть на пол и подогнуть под себя ноги, дабы отгородиться от всего мира, вздохнул и начал:
– Вчера у меня пропала заточка…
Выслушали мой рассказ молча, наводящих вопросов не задавал ни тот, ни другой. Лишь в самом конце Альберт Павлович удовлетворённо кивнул.
– Так и думал, что с твоим обвинением что-то не так. Слишком грубо сработано. По сути, нет даже косвенных улик.
А вот капитан Городец в сердцах выругался и выскочил за дверь, чтобы почти сразу вернуться.
– Ну что ты смотришь на меня? – накинулся он на консультанта. – Отправил человека за двадцать вторым кабинетом приглядеть. Ты же сам слышал – по вашей милости убийца ключами от сейфа разжился!
– Не думаю, что его интересуют препараты, – покачал головой Альберт Павлович, – но пусть так. Лишним не будет.
– Хочешь сказать, ставки ещё выше?
– Много выше.
Георгий Иванович плотно прикрыл дверь и потребовал:
– Тогда излагай. Я весь внимание.
Лично я ничуть не удивился бы, выстави эта парочка меня из собственной же палаты, но, видно, подписал достаточное количество бумаг о неразглашении, вот и оставили внимать словам старших товарищей. Правда, следующее заявление Альберта Павловича ясности не принесло.
– Дело Касатика, – сказал консультант с таким видом, словно это объясняло решительно всё.
Наверное, и объясняло – только не мне. А вот капитан Городец закатил глаза и страдальчески протянул:
– Ну вот только снова не начинай! Будто пластинку заело: Касатик то, Касатик сё! Веня Касатик был мошенником, общался со всяким отребьем и облапошил кучу людей. Нет в его смерти ничего загадочного: либо сел выпивать не в той компании, либо нарвался на кого-то из своих жертв.
– Да-да-да… – покивал Альберт Павлович. – И случилось это аккурат тогда, когда мы на него вышли. Не в моих принципах верить в такого рода совпадения, знаешь ли!
– Ты можешь верить или не верить во что угодно! – начал злиться Городец. – Факт остаётся фактом: нет никаких доказательств того, что Касатик действительно поспособствовал кому-либо из иностранцев в настройке на Эпицентр!
Консультант недовольно поморщился.
– Был один случай… Но, когда о нём стало известно, оператор уже выехал за границу. Насколько знаю, у него проявился целый букет осложнений, а вот у следующих всё прошло чисто.
– У следующих?
– О чём и речь, коллега! – невесело улыбнулся Альберт Павлович. – Были и другие. Уже после убийства Касатика. И никто не приставал к иностранцам на улицах, не подсаживался к приезжим операторам в барах, не предлагал пройти настройку на Эпицентр за какое-то совсем уж смешное вознаграждение. Был налажен прямой канал связи с рядом западнолатонских институтов, который, подозреваю, впоследствии перевела на себя одна из зарубежных разведок. И заброска диверсионной группы – косвенное тому подтверждение. Они не могли рассчитывать самостоятельно подобраться к Эпицентру на расстояние, достаточное для активации… объекта. Его должны были доставить в условленное место или передать с рук на руки местной агентуре.
– Доказательства? У тебя есть хоть какое-нибудь подтверждение этих слов?
– Нет, но я уверен, что Касатик действовал от лица людей, которые обнаружили дыру в защите Эпицентра или создали её сами. И не спорь, просто прими пока этот факт как данность. Именно поэтому я отправил сюда Ольгу. Именно поэтому её убили.
– Убили её из-за тебя, – жёстко парировал Георгий Иванович, – и твоего решения действовать в обход системы!
– Официальное расследование было закрыто, – пожал плечами Альберт Павлович, не выказав ровным счётом никаких эмоций. – А ты меня и слушать не стал. Привлечь же кого-то другого я по ряду причин не рискнул.
– И сильно помогла тебе эта конспирация? – нахмурился капитан. – Девчонку зарезали, и ты понятия не имеешь, что именно она успела разузнать. Так? Так. Отличный результат! Один агент убит, второго подозревают в убийстве. Друг мой, тебя переиграли по всем статьям!
– Не всё так безнадёжно, – вздохнул консультант, – но один момент ты подметил верно. Скажи, с какой целью подвели под удар Петра? Нет, даже не так! Почему убийца решил, будто это сможет запутать следствие? Неужели он не понимал, что будет достаточно одного моего телефонного звонка, чтобы снять все подозрения?
– Ты не позвонил.
– В этом не возникло нужды. И потом – я же здесь.
