Перевалить тяжёлое тело через бортик оказалось труднее всего. Тем более, что дикарь принялся вяло отбиваться. Но в конце концов мне удалось свесить его вниз, а дальше беспощадная гравитация всё сделала сама. Приземлился он к подножию крепости с таким грохотом, будто автомобиль поцеловался с отбойником на полном ходу.
Больше противников в округе не наблюдалось, не считая вялого копошения на третьем этаже. Видимо, кто-то из обгорелых ещё не откинул копыта. А вот в глубине здания продолжался бой, судя по частому звону оружия и яростным выкрикам. Ничего ещё не закончилось.
Первым делом я кинулся к бедной Осени, но той моя помощь уже не требовалась. Пронзённая в трёх местах, среди которых была и грудная клетка, она пускала кровавые пузыри при каждом судорожном вздохе. Стоило мне над ней склониться, как она стала что-то тихонько хрипеть. Я смог разобрать лишь «простите» и «Сторк». А пока вытаскивал скрученный бинт из кармана обожжённой куртки, её взгляд остекленел окончательно, а кровь на губах перестала пузыриться.
Какая злая ирония, она хотела жить в деревне, а в итоге там умерла…
И хоть я стараюсь эмоционально не привязываться ни к кому, всё равно пожалел, что людоеды умерли так легко. Даже не помучились толком, суки. А потом сквозь скрип собственных зубов расслышал какой-то скребущийся звук на лестнице. Крутнулся на месте, пытаясь нашарить глазами новое оружие, но это оказалась всего лишь Лиффия, ползущая по ступенькам.
— Сестрёнка!
Увы, Осень ей ответить уже не могла. Я прикрыл ей веки, после чего направился к рыдающей воровке. Та сжимала окровавленный нож в левой руке, но продолжала упрямо ползти, волоча за собой правую ногу. Руке с этой стороны тоже не повезло — кисть безвольно болталась, отчего девчонка вынуждена была опираться лишь на локоть.
Спрашивать, в порядке ли она, не имело сейчас никакого смысла. Вроде повреждены только конечности, а с её многострадальной головой всё обошлось, не считая разбитого носа. Ничего, красавицей ей всё равно стать н е грозило.
Пока в её крови бурлит адреналин, боли она чувствовать не будет.
— Что внизу? — спросил я у неё, затащив на залитую кровью площадку.
— Один пытался меня сожрать, но я его зарезала, — сквозь всхлипы поведала Лифф. — На первом этаже, кажется, всё плохо. Лёд кричал нам, чтобы мы во что бы то ни стало никого не пускали на лестницу. У нас ведь получилось, да? Мы смогли?
Она снова заплакала и поползла к Осени.
— Да стой же ты!
— Больше от нас толку нет, братик… Дай мне попрощаться с сестрёнкой.
— А вот тут ты ошибаешься, — я хищно оскалился, подбирая прямую катану. — Следи за лестницей, а у меня ещё дела.
Лезвие было испачкано в крови Осени, так что неплохо бы её смыть людоедской. Для начала осмотрел крышу — признаки жизни подавал лишь один уродец, на которого девушки напали вдвоём. И пусть его дёрганье скорее напоминало агонию, я на всякий случай рубанул ему по шее. Заодно приноровился к новому оружию. Лёгкое, острое и отлично годится как для прямых выпадов, так и для рубящих ударов.
Но с ним я всё равно много не навоюю. Протез слушался неохотно, и лишь теперь у меня появилось возможность взглянуть на приборную панель. Раньше разряд забирал у меня добрых две трети масла, сейчас же осталось чуть больше половины. Неплохо, с этим можно ещё потрепыхаться.
Куда большие надежды я возлагал на «Диверсанта». Арбалет, не смотря на все перепавшие на его долю испытания, продолжал исправно работать. Только вот болты закончились. Но я знал, где раздобыть ещё немного.
Быстро пробежал вдоль бортика и убедился, что диверсанты закончились окончательно. Лишь на одном из крюков болтался окровавленный людоед с ножом в зубах, упрямо ползущий вверх. Стоило полоснуть лезвием меча по пеньковой верёвке, и он с разочарованным воем полетел обратно. Я тоже не стал задерживаться на крыше и спустился по соседнему тросу, держа клинок в левой руке. От трения протез хоть и нагрелся, но это, как ни странно, лишь увеличило отзывчивость. Сжиматься клешня стала гораздо быстрее, да и в целом искусственная рука гнулась более охотно.
Весь периметр вокруг здания был усеян расписными телами. Кое-кто ещё двигался и даже пытался подняться на ноги, но большинство лежали спокойно. Самых ретивых я с огромным удовольствием рубил, стараясь держать в поле зрения всю округу. Такие предосторожности оказались нелишними, ведь однажды прямо из груды тел на меня бросился заморыш с короткой дубинкой. Почти целый, не считая выбитого левого глаза, повисшего на нервном канале.
Проворонь я его, и тот вполне мог огреть меня по затылку. А вот лицом к лицу шансов у него не было. Первым взмах меча перерубил ему руку до самой кости, а второй проткнул тщедушное тело насквозь. Чтобы вынуть клинок, пришлось упереться ногой ему во впалую грудь.
Клинок обагрился свежей кровью, заставив меня снова улыбнуться. Неплохо, но всё ещё недостаточно, чтобы Осень была отомщена.
Тела обожжённой разведчицы в том месте, куда она упала, я не обнаружил. Зато имелся чёткий кровавый след, который вёл за угол. Там пировал ещё один полуголый дохляк, чавкая и давясь горелым мясом. Подавив рвотный позыв, я со всей дури взмахнул мечом, прервав жуткую трапезу. Мастерства мне ещё не хватало, поэтому полностью отхватить голову ему не удалось. Это опытные мечники сносят её одним движением кисти. Для меня же кости и позвонки по-прежнему оставались серьёзным препятствием.
Любитель человечины повалился на спину, обагрив камни мостовой свежей кровью. Я же деловито обыскал останки, стараясь не слишком в них вглядываться. Потому что выглядела симпатичная Марь хуже некуда. А мне сейчас только душиться спазмами не хватало в такой обстановке.
Мучился я не зря — у погибшей девушки нашёлся полупустой колчан, пристёгнутый как и у меня к бедру. Восемь болтов тут же перекочевали ко мне, а девятый отправился прямо в арбалет. Вот теперь можно и в здание заходить. Там вовсю кипела битва, и даже на крыльце обнаружился вполне живой людоед. Он успел обернуться, и получил в награду за бдительность болт прямо в зоркий глаз. Схватившись за древко обеими руками, будто пытаясь его вытащить, он повалился навзничь, к остальным трупам. Я же спокойно перезарядился и с мечом в руках заглянул внутрь, благо проход больше никто не охранял.
Обстановка выглядела очень накалённой. Повсюду валялись тела, а пепел на полу настолько пропитался кровью, что превратился в бурую кашу. И в ней по щиколотку увязли те, кто ещё оставался на ногах. Двойка вместе со раненым Льдом из последних обороняли подъём на лестницу, а в дальнем углу отбивался Хруст, на которого наседали сразу два броненосца. Лишь Сторка нигде не было видно.
Всё плохо. Даже на мой неквалифицированный взгляд воинов теснили по всем фронтам. А людоедов осталось ещё около полутора десятков. Так что появление засадного полка в моём лице пришлось как раз кстати.
Ближайшему дикарю, что успел заметить мой силуэт на пороге, я всадил меч в грудь чуть ли не по самую рукоять, после чего взялся за арбалет. На счету был каждый выстрел, поэтому приоритет имели противники без шлемов. Как бы мне ни хотелось помочь Хрусту, его оппоненты слабенькому «Диверсанту» не по зубам. Ещё один бронированный гигант толкался ближе к лестнице, где наблюдалось основное столпотворение. Оттуда я и начал отстрел.
