Бывшая прислужница не хотела воевать. И бегать по континенту в поисках древних сокровищ ей было неинтересно. Она хотела простой, тихой жизни. Например, в такой вот маленькой деревне, где на одном конце кто-то чихнёт, а на другом ему тут же пожелают здоровья. Где можно посплетничать с женщинами за работой, построить мужикам глазки, а вечером отправиться на танцы под гитару и прочие нехитрые музыкальные инструменты.
Я не стал возражать и сразу выдал ей «вольную», а вот Сторк сильно расстроился. Ему претило сидеть в сельской глуши, особенно там, где нет нормальной кузни. Я уже думал, что у них сформировалась что-то вроде пары, но девушка ни в какую не хотела продолжать странствия. Так что с одноглазым парнем она разругалась.
Кузнец несколько раз просил меня переубедить её на правах командира, только Осень к тому времени уже перестала быть частью «Искателей». А лезть в их запутанные взаимоотношения я не собирался. Хочет жить своей жизнью — в добрый путь, у нас всё как в колхозе — сугубо на добровольной основе.
Напоследок мы закатили небольшие проводы, чтобы ни у кого не осталось камня за пазухой, а наутро меня вызвал к себе староста. И по дороге в его хижину аскета я пребывал в полной уверенности, что нам тоже предложат остаться в дружном партизанском коллективе. Даже успел придумать несколько весомых контраргументов для спора.
— Вам нужно срочно уходить, — вместо приветствия произнёс Кон, встретив меня на пороге.
Костепёс по кличке Тюр лежал рядышком, спрятав вытянутую морду в лапах. Больше никого из деревенских поблизости не наблюдалось. Жаль, погладить его нельзя — рука у меня всего одна.
— Насколько срочно? — тут же напрягся я.
— Лучше бы — вчера, — он сокрушённо вздохнул. — Я думал, ваша история сильно приукрашена, а вы ещё поскромничали…
— Ты и в такую версию не поверил, — пожал я плечами.
— Уже жалею об этом. Вся Святая Нация только и говорит о вашей дерзкой выходке. Это надо же, организовать столько людей! Нам подобная операция и не снилась. Максимум — таскать нужных людей по одному…
— Так в чём проблема?
— В том, что во время вашего побега погибло неприлично много служителей Окрана. В том числе, несколько высших жрецов. Сам Каменный Крест предал вас анафеме и учредил награду за ваши головы. По тридцать тысяч кат за любого беглеца и пятьдесят — за зеленоземца с оранжевыми глазами и дешёвой рукой-протезом. Не встречал такого, случаем?
— Что-то не припоминаю, — осторожно ответил я. — А с чего это именно его оценили выше всех?
— Как раз за убийство помощника старшего инквизитора и подстрекание к мятежу.
Вопроса «откуда, вашу мать?!» у меня не возникло. Сразу вспомнились оставленные нами рабы на дровяном складе. Вот и делай добро людям…
Спросил же я совершенно другое:
— А не к этому ли вы все тут стремитесь? Устранение святых отцов и расшатывание церковной власти?
— Мне импонирует твоя решительность, Рю, — признался староста, легонько поглаживая пса. — Но на кону стоят большие деньги. Очень большие. Скоро об этом узнает вся округа, а я не хочу подвергать своих людей такому искушению.
— Предлагаешь присоединиться к вам?
— Мы оба знаем, как ты ответишь. Пусть я и не в курсе о твоих целях, с нашими постулатами они совпадают лишь частично. Наилучшим вариантом будет расстаться прямо сейчас.
— А что на счёт Осени?
Не чужой же человек, в конце концов. Вчера только провожали.
— Ей тоже придётся уйти… Но выход для неё есть. Я выделю вам несколько разведчиков из особо доверенных бойцов, с ними вы пересечёте наши территории без проблем. По пути заглянете в поселение у Чёрного Камня, вам как раз по пути будет. Там живёт специалист, который подкорректирует вашей подруге имя и внешность. Потом её отведут в центр распределения, как обычную беженку. Вам всем проходить такие процедуры не советую — могут заметить жители и рассказать, кому не следует.
— Так имя можно сменить? — обрадовался я.
— Это под силу лишь редким специалистам, иначе охотники за головами остались бы без работы, — горько усмехнулся староста.
— А это ваше сопровождение… Оно обязательно?
— Мне понятны твои опасения, но целый отряд отправлять с вами никто не собирается. Без них вы вряд ли дойдёте до северного побережья. Этим людям можно доверять. Они потеряли из-за святош всё самое ценное в жизни, и никогда не пойдут с ними на сделку. Как и я сам… Хотел бы вас продать — этого разговора не случилось бы.
— Спасибо за честность.
— Вам спасибо. Вы разворошили это змеиное гнездо, и в гневе они могут совершить ошибки. Надеюсь, ящеры снова попробуют паладинов на зубок.
— А если они сунутся к вам в лес?
— Здесь мы хозяева. Они в собственной крови захлебнутся, пока дойдут сюда. А теперь вам нужно спешить. Собирайтесь через десять минут возле вашего жилища.
— А вещи?
— Их передадут вам за пределами деревни. Удачи, Рю.
— И тебе, Кон.
Мы пожали руки, прекрасно понимая, что вряд ли когда встретимся вновь, и я поспешил прочь от хижины. Десять минут — это очень мало для сборов, но к счастью мои подчинённые ещё не успели разойтись. Ждали завтрака, неспешно приводя себя в порядок.
— Так народ, покушаем в дороге, — тихо выдал я, осматриваясь на предмет посторонних. — Собираемся и валим, пока они не передумали.
Нас давно уже перестали сторожить, прекрасно понимая, что мы никуда отсюда не денемся. Но мало ли, кто забредёт сюда случайно.
— Что случилось? — как всегда полезла с расспросами Двойка.
— За нас объявили награду.
— Сколько?
— Тридцать тысяч за голову.
— Окраново дерьмо! — рыкнула она и метнулась в землянку.
Остальные и так уже запихивали немногочисленные пожитки в заплечные мешки. На полноценные рюкзаки нам не хватило денег, так что пришлось пользоваться местным пошивом, напоминающим вещмешки времён Великой Отечественной. Из всё той же пеньки, будь она неладна. Зато теперь отряд мог переносить гораздо больший объём вещей.
Каждый из мешков имел специальные лямки, застёгивающиеся на хитрые крючки. При должной сноровке можно быстро скинуть груз, если вдруг приспичило сражаться или куда-то бежать. Только у меня одного это не получалось из-за протеза, но я вполне мог вести стрельбу и навьюченным.
Пока собирались, к нашей землянке подошли старые знакомые — разведчик Лёд и смущённая Осень. У девушки за плечами тоже висела сумка с вещами, а в руках она сжимала простенький дорожный посох. Голову прикрывала плетёная шляпа-зонтик, популярная среди крестьян.
— Смотрите-ка, кто вернулся! — язвительно протянула Двойка. — Она что, с нами пойдёт?
— Ты сегодня такая догадливая… — пробурчал я. — Прям на себя не похожа.
