— Задремал?
Можно сказать и так.
— Готов я Петрович, готов. Давай жадры, сейчас и заполню.
— Вот и ладушки.
Жамыхов уже собрался отдать приказ одному из своих людей, когда где-то за окнами послышались встревоженные голоса. Хуже того, зазвучали выстрелы, которые буквально тут же переросли в ожесточённую перестрелку.
Глава 2
Что было особенно паскудным — стрельба послышалась с юга, откуда мы и пришли в долину. Ее ждали, заранее предполагая, что перквизиторы нанесут ответный удар, но почему именно оттуда? Где им там было спрятаться, чтобы мы не смогли обнаружить их по пути? Долина большая, но не гигантская. Западный ее край — сплошные скалы, с высоченными отвесными стенами. На востоке — болото, и в здравом уме туда не полезет никто. И множество частью завалившихся набок зданий на всей ее протяженности. Но даже если такое место нашлось, почему они не атаковали раньше, когда оказались у нас в тылу? И самое страшное — где-то в той стороне оставалась Лера в компании с Ирмой и Артемоном, поскольку я посчитал — именно там, в тылу, девушки будут находиться в безопасности, а Янис должен о них позаботиться.
По лестнице на первый этаж я сбегал, прыгая через несколько ступенек сразу, слыша за собой топот ног Трофима. Стрельба не утихала, мало того, она приближалась все ближе.
— За мной, — пробегая мимо Гудрона и остальных, вскочивших при моем появлении, через плечо бросил я. — Надо выручать Яниса и девушек.
Это был не приказ. Здесь не армия, где невыполнение любого из них грозит серьезнейшими последствиями, если не трибуналом. Но я полностью был уверен — никто не останется в безопасном, способном выдержать долговременную осаду, здании дома культуры. Где окна прикрываются массивными металлическим ставнями с амбразурами, в стенах появились бойницы, не оставляющие мертвых зон, а кровля вообще представляет собой нечто похожее на огромную крепостную башню с ее парапетами. Но тем мы и близки друг другу, что, не задумываясь, бросимся на выручку тому из нас, кто попал в переделку. И потому не удивился, услышав за собой топот теперь уже нескольких пар ног.
Прежде всего предстояло преодолеть открытый участок, где не найти никакого укрытия, чтобы оказаться в обычном двухподъездном доме из бруса. При переносе ему не посчастливилось угодить на ровное место, и потому он стоял под наклоном.
Обычно в таких случаях кто-нибудь из наших, а то и все сразу, стараются меня опередить, чтобы принять на себя неприятности первыми. Но сейчас я несся так быстро, что при всем желании у них не получилось бы. Мчался, готовый в любой миг со всего размаха упасть на землю. Сожалея о том, что у головы, в отличие от туловища, которое прикрывал надежный бронежилет из пластин гвайзела, кроме банданы из лоскута камуфлированный ткани, никакой другой защиты нет.
Хруст оконного стекла, и мы оказались внутри.
— Свинарник! — одним словом, но удивительно точно охарактеризовал Гриша то, что там увидели.
Грязь, кучи гнилого тряпья, какие-то обломки, обрывки, обглоданные кости и прочий мусор.
— В свинарниках убирают время от времени, а здесь! — Трофим потряс головой, морща носом.
— Нам тут не жить, — сказал Гудрон. — Теоретик, куда теперь?
Самому бы знать. Часть дела мы сделали — успели убраться из дома культуры, до того, как его наверняка обложат со всех сторон. Потом долго уже не получится. Пока не вернутся те, кто встал заслоном на выходе из ущелья на севере. Именно там и сосредоточены наши основные силы, ведь атака предполагалась оттуда. Но вполне может быть, их свяжут боем, чтобы разгромить нас по частям.
Сложность была в том, что я понятия не имел, где находятся девушки. Успокаивало одно — с ними должен быть Янис. Опытный Янис, которому приходилось бывать и не в таких ситуациях. Наверняка Артемону хватит ума затаиться в укромном месте, пережидая, когда все закончится. Если оно найдется поблизости, и если на них не наткнутся раньше. Насколько все было бы проще, имейся у нас связь!
— Игорь?!
Остап прав — задерживаться категорически было нельзя: ближайшее укрытие от резиденции Гардиана. Вокруг него полно и других, но перквизиторы могут именно оказаться здесь, причем в любую минуту. Стрельба не утихала, но теперь она разбилась на несколько очагов. И поди тут пойми — то ли перквизиторов прижали, то ли наоборот, а возможно, и то и другое сразу.
— Значит так. Мы с Трофимом рывком в дом напротив, вы прикрываете.
Следующему строению — пятиэтажной «хрущевке» не повезло еще больше: она вообще лежала на боку. Ровнехонько так лежала, и без всяких трещин. Наверняка, так с Земли и перенеслась. Иначе, завались она уже здесь, если бы и не рассыпалась, отметин на ней хватало бы. Выглядела пятиэтажка крайне нелепо, когда оконные проемы походили на дверные, а балконы располагались вертикально.
И я уже приготовился к броску в соседний дом, когда послышался Гришин голос. Его и сонным не спутаешь: сам мелкий, что ростом, что сложением, но всегда басит. И ведь не пытается казаться внушительней — от природы такой.
— Так, здесь какие-то люди, трое!
Он, весь напружиненный, с оружием наготове, замер у края дверного проема, всматриваясь в глубину одной из комнат. Их было множество — разделенных перегородками крошечных отсеков, где с трудом смогли бы разместиться несколько человек. И лишь по той причине, что спальные места — обычные нары, были двухъярусными.
— Трофим, наблюдай! — кивком головы я указал на дом, куда и лежал наш дальнейший путь.
— Кто вы? — дружелюбия в моем голосе хватало, тем не менее, держа под прицелом всех троих.
Готовый сразу же нажать на спуск, стоило только обнаружить хоть малейшие признаки агрессии.
— Черти, — сплюнул Гудрон.
Зная, что немалая часть его биографии связана с заключением, понять его было несложно. Выглядели они действительно так, как будто только что вылезли из помойки, где провели ночь. Не говоря уже о вони, которая перебивала даже запах самого помещения.
— Что молчим?! — в голосе Гудрона хватало угрозы.
— Погоди! — громче чем следовало бы, сказал Слава Проф. — Мне тут одна мысль пришла.
— Проф, я тебя, конечно, бесконечно уважаю, но сейчас у нас времени нет, — Борис почти тараторил. — И заботят меня не мысли, а то, что не примутся ли они стрелять нам в спину, когда мы отсюда уйдем?
— Вряд ли, — не согласился с ним Остап. — Посмотри на них, они же как будто в смерть обдолбанные.
— Именно это обстоятельство и имею ввиду, — продолжил Вячеслав. — На мой взгляд, они — те самые «дети Вазлеха», слишком всё сходится. Сами же слышали: они после инициирования только и умеют, что жрать, и выполнять приказы. И чем дальше, тем больше происходит деструкция личности, чтобы в конце концов такими и стать, — он подбородком указал на тех, о ком и говорил. — Только существа, которых лишили всего — воли, соображения, и даже способности чувствовать боль, могут довести себя до такого состояния.
