Бронежилеты из пластин гвайзелов практически непробиваемы, причем заброневой травмы можно не опасаться, но при этом удивительно легки. Мало того, отлично держат на воде, нисколько не хуже спасательных жилетов. Полгода назад такой был только у Яниса, и все мы отчаянно ему завидовали. Затем столкновения с перквизиторами стали настолько часты, что ими у нас обзавелись все. В Центре, среди трофеев, нашлось несколько штук, но ему, конечно же не досталось.
— Свой отдам, — твердо пообещал я.
— Только броник вперед, — и снова он едва не зевал.
И тогда, не раздумывая, я скинул его с себя. Гудрон было открыл рот, но промолчал. Затем он куда-то исчез, чтобы через некоторое время появиться с бронежилетом.
— Надевай, Теоретик, — только и сказал он. — Обязательно в самое пекло полезешь, а так хоть слабенькая, но надежда, что останешься цел.
Не такая уж и слабенькая, если учитывать, что два раза жилет спасал.
— Гудрон, ты где его взял?! — удивился Янис.
— Где взял, там уже нет, — проворчал он.
Теперь следовало ждать в гости недовольного владельца, но к нашему общему удивлению, никто не пришел. Как не пожелал пускаться в объяснения и сам Борис.
Давно спала, тесно ко мне прижавшись Лера, а я все не мог уснуть. Хотя и не мешало бы. Но стоило только закрыть глаза и задремать, как тут же заявлялись перквизиторы. Они то появлялись прямо из-под земли, то планировали с неба, причем без всяких парашютов, и даже возникали из воздуха. Каждый раз я просыпался, судорожно нащупывая свободной рукой оружие, чувствуя, как бешено бьется сердце. Дело перевалило за середину ночи, но все не было сигнала от Карпышева, который обязательно случится, если Виталию удалось к ним пробраться.
Инструкции гонец должен передать самые простые. Ближе к рассвету Карпышеву и его людям необходимо быть полностью готовыми к тому, чтобы преодолеть эти злосчастные несколько сот метров. Тоже по сигналу, а будет им та самая дымовая завеса. Их прорыв прикрывает группа, которая при необходимости станет штурмовой, которую должен возглавить я. Она займет свое место незадолго до начала, чтобы сократить до минимума риск обнаружения своего присутствия.
Окончательно убедившись, что заснуть не удастся, я осторожно выбрался из объятий Леры. Прикрыл ее курткой, постоял немного, глядя на нее спящую. Неплохо было бы, чтобы она так и проспала все время, пока не закончится. Что, конечно же, не получится, ведь ее обязательно разбудят шум и выстрелы. Постоял и пошел туда, где должна была собраться группа из пятнадцати человек. Вполне достаточно, если все пойдет как надо.
— О, Теоретик! — Борис обрадовался так, как будто неделю не виделись. — Присаживайся поудобнее.
— Сигнал был?
— Был. Минут двадцать назад.
— Почему не разбудили?
— А зачем? Ну поспал бы лишний час. Да ты не морщись, времени еще вагон.
— Как дела у Трофима?
Самый важный вопрос, с которого и следовало начать.
— Ругался пока не уснул.
— Ругался?
— Перемазался он в своих ингредиентах, а вымыться толком нечем.
Собственно, да — воду здесь найти затруднительно, а переводить питьевую рука не поднимется. Особенно учитывая положение с ней у Карпышева.
— Шашки готовы?
— Сказал, что хватить должно. Разбудить, чтобы удостоверился?
— Пусть спит. Где Слава Проф?
— Неподалеку, с Ирмой. Эх, как там моя Дашенька! — Гудрон скорбно вздохнул.
— Да забыла она уже про тебя! — тут же влез Остап. — Вот сам подумай, на кой ляд ты ей нужен? Шляешься где попало, уже вторую неделю, а мужиков видных в Аммоните ого-го! Один Фил чего только стоит!
— Она рыжих не любит.
— Это она тебе так сказала, я другое от нее слышал. Обожаю, говорит, рыжих мужчин! К тому же по времени туда Демьян должен вернуться, а он бабник еще тот. Короче, Борис, свыкайся с мыслью, что век тебе бобылем доживать.
— Не, Дашенька у меня не такая! Ждет меня, все глаза уже проглядела.
Немного странно было слышать их разговоры незадолго до того, как, вполне возможно, кого-то из них не станет. С другой стороны, о чем им еще говорить? Убеждать друг друга, что первый ворвется во вражеское расположение, и один всех положит? Да и жадры свое дело делают, тут никакой наркомовских сто грамм перед атакой не нужно, чтобы успокоиться. Вот и треплются о чем попало, лишь бы хоть каким-то образом скрасить время.
— Говорят, что вы уже и на юге успели побывать, — сказал кто-то из тех, кто присоединился в числе других добровольцев.
— Было дело, — кивнул Гудрон.
— Ну и как на юге люди живут?
— А что там может быть другого? И проблемы такие же. Правда, перквизиторов нет. Про Звездный слышал?
— Нет, а что это?
— Настоящий город. Добраться до него мы не успели, но нам про него все уши прожужжали. Так вот, домов туда перенеслось с Земли — куда там Центру! Причем не абы что — дворцы! И народу в Звездном несколько десятков тысяч. Десятков!
— Заливаешь поди?
— У Теоретика спроси. Игорь?
— Говорят, что все так и есть.
— А жадры у них тоже в ходу?
— И куда же без них? Только название у них дурацкое — лапти.
— Теоретик?
Теперь спрашиватель обратился ко мне напрямую.
— Согласен — дурацкое. А еще у них имеется то, что нисколько не хуже, но еще и нужнее.
— Да ну?! — удивился тот. — И что же это такое?
— Вядель, — и, предваряя его следующие вопросы. — Лекарство. Причем замечательное — нечто вроде антибиотиков. И действующее. Лично могу подтвердить, и того же Бориса спросите. Если бы не оно, мы бы с вами не разговаривали. Ну и совсем уж мелочи — оно способно избавить от геламон.
— Быть того не может! — не на штуку удивился кто-то.
— Во всяком случае, так утверждают, повода проверить не было.
И совсем не хочется, чтобы он появился — этот паразит использует человеческое тело как инкубатор для своего потомства, заодно парализуя. Одно благо, что эндемичен, но надолго ли?
В мире, где лечить от болезней можно только бабушкиными заговорами, да теми немногими целебными растениями, которые удалось распознать, вядель — это такая штука, что любой жадр перед ним меркнет. Избавить от боли — это одно, а излечить от смертельного заболевания или инфекции — совсем другое.
— Думаю, в скором времени в Аммоните наладят его производство, — продолжил я. — Если еще не наладили. В изготовлении вядель совсем несложен, так что через какое-то время его смогут получить все.
— Представляю на него цену! — вздохнул неугомонный спрашиватель.
