— Мы можем дать Вам работу. Вы отлично устроитесь. Капитализм обречен на гибель, и это надо понимать. Посмотрите на Ваших коллег. Капитан Садуль остался в России, Рене Маршан выбрал социализм. Есть еще Пьер Паскаль, Артур Рэнсом и другие европейцы, для которых социализм — это не пустой звук.
Локкарт не ответил. Он уже принял для себя решение вернуться на родину. Один.
Сотрудников различных миссий выслали из Советской России в начале октября 1918 года Локкарт снова оказался в Финляндии, но там уже не было красных. Кругом европейский порядок, и союзная немцам белая власть генерала Маннергейма, который не желал ссориться с Антантой, обеспечила сотрудникам миссий комфортный проезд через территорию своей страны.
Его история не закончилась по возвращении из России, но на родине Локкарт стяжал славу более писателя, чем разведчика, ибо хорошо известно, что мемуары — удел провалившихся агентов.
Мура осталась в России. Впереди у неё была полная неизвестность. Она еще не знала, что будет баронессой Будберг, музой великого пролетарского писателя Максима Горького, сожительницей другого великого писателя — британского фантаста Герберта Уэллса. Она проживет долгую жизнь, пережив всех своих знаменитых мужчин, и покинет этот мир в 1974 году, предварительно уничтожив свой уникальный архив и оставив о себе стойкую репутацию роковой железной женщины.
Подозревали, что она всю жизнь поддерживала отношения с органами госбезопасности, но так ли это, никто не знает.
Спустя годы на вопрос о героях 1918 года Мура коротко рассказала о каждом из тех, с кем свела её судьба в тот великий год. Она назвала Рейли храбрым, Кроми милым, а Петерса добрым. Локкарт никаких эпитетов не удостоится. Впрочем, он сам проговорился о её отношении к себе, написав в своих мемуарах: «Мура называла меня довольно умным, но недостаточно, довольно сильным, но недостаточно, немного слабым, но недостаточно». Странная характеристика: «ни рыба, ни мясо».
Через двадцать лет после событий 1918 года бывший чекист Якоб Петерс будет расстрелян как враг народа. Он пройдет тот же путь, что и его жертвы во времена революции, и точно так же над ним будут глумиться облеченные властью молодые следователи, такие же, каким он был сам двадцать лет назад. Потом посмертно он будет реабилитирован, станет героем литературных произведений советской эпохи и будет показан пламенным чекистом соратником Дзержинского.
Глава 31
В ночь на тридцать первое августа 1918 года Рейли покинул Москву и направился в Питер. По дороге он узнал, что убит председатель Петроградской ЧК Урицкий.
«События не заставят себя ждать», — подумал он.
На следующий день у него была назначена встреча с капитаном Кроми в здании Английского посольства. Но попасть туда Рейли уже не сумел. Здание было оцеплено, внутри шел обыск. Обыватели, столпившиеся у фасада, шептались, что была перестрелка, убили троих чекистов и одного англичанина.
— Кого, неизвестно? — поинтересовался британский подданный.
— Коменданта здания, капитана Кромвеля, — ответил ему кто-то из толпы, — он выскочил на лестницу с двумя револьверами и стал палить. Чекисты ответили из винтовки, и убили его наповал.
«Какое они имели право заходить на территорию посольства? Это же территория другого государства. Британия теперь обязана объявить войну Советам. Хотя, о чем я, война идет уже скоро месяц, британские части заняли огромные территории на Севере. Если бы в Вологде удалось организовать восстание, передовые части были бы уже там. Но этого не случилось, и фронт остановился».
Рейли был в курсе, что наступать силами одного полка на фронте протяженностью вглубь на несколько сотен миль, значит обрекать себя на внезапный контрудар во фланг и неминуемое поражение.
Русские белогвардейцы еще не сформировали армию, он помогал как мог. В самый последний момент организовал отправку к белым отряда из остатков разгромленного в Вологде подполья. Они уже в пути и скоро будут на месте, опытные боевые офицеры, такие нужны для того, чтобы возглавить роты и батальоны новой армии. Одного из них Рейли даже запомнил, молодой человек по фамилии Смыслов. Он знал Кроми и был вхож в британское вице-консульство. Гибель капитана наверняка огорчит его.
Теперь Кроми нет, и даже как-то символично, что питерский обыватель назвал его именем знаменитого английского лорда-протектора Кромвеля. Видимо большевики теперь не остановятся ни перед чем.
Он незаметно отошел от здания перед посольством и направился на квартиру к одной из своих сердечных подруг. Сначала он хотел ехать к давней приятельнице Елене Боюжавской, в преданности которой он был уверен. Елена давно знала Рейли, еще по его дореволюционной петербургской биографии как коллекционера, антиквара.
В последний момент Рейли передумал и, как оказалось, не зря. На квартире Боюжавской уже побывал заговорщик Берзиньш. Он сказал, что прибыл по заданию британца для связи с питерским подпольем. Дама, опытная в разного рода политических провокациях, только развела руками: она ничего не знает. В квартире Берзиньш обнаружил визитную карточку Рейли с его московским адресом и незаметно от хозяйки сунул ее в карман.
После ухода латыша за квартирой было установлено наблюдение. Ждали Сиднея Рейли, но он не пришел. Не появился англичанин и на следующий день, а когда газеты написали, что арестован британский представитель Локкарт, чекистам стало ясно, проваленная явка раскрыта и ждать Рейли здесь — значит просто терять время.
На самом деле впервые за весь текущий год пребывания в послереволюционной России Сидней Георгиевич понял, что подобно волку обложен со всех сторон и охота на него уже началась. Сдаваться он не желал. Охота была его сущностью, но всегда в роли охотника был он сам, выбирая себе жертву, с удовольствием обкладывал ее и заставлял идти на выстрел. Сейчас обложили его, и Рейли, стараясь выиграть время, лег на дно.
Белошвейка Лидочка, которая шила ему сорочки, была рада, что богатый клиент просит ее приютить его не несколько дней. Еще более она обрадовалась пачке денег, которую Рейли тот час вручил молодой женщине на всякие расходы. Вечером она принесла гостю чай и послушно, по сигналу его руки, разделась и юркнула в постель к англичанину.
Что ей было терять? Мужа убили на войне, детей с ним нажить она не успела. Годы уходят, вместе с ними привлекательность и возможность второго замужества. К тому же революция, желающих свататься не было. А тут такой богатый кавалер.
«Может быть, он возьмет меня на содержание», — думала Лидочка, прижимаясь к мускулистому тренированному телу сорокапятилетнего мужчины.
Она не ошиблась. Сидней Георгиевич был галантен, щедр и дружелюбен. Она не задавала лишних вопросов, даже когда он возвращался домой с изрядным запахом ароматных духов. Ежедневно Рейли, по своему обыкновению, переодеваясь в разные костюмы, меняющие его до неузнаваемости, уходил в город. Вечером он любил просматривать газеты, которые всегда покупал у мальчишек-разносчиков. Сидней Георгиевич садился в кресло, брал в руки дорогую сигару, читал и комментировал. Со стороны казалось, что он разговаривает сам с собой.
