Включая вальс.
Включая Вадика.
***
Немного не угадываю. До репетиций дело не доходит. Чернышевский лишает меня возможности морально подготовиться и подстерегает в коридоре в перерыве между уроками, чуть ли не силком затаскивая в пустой класс.
— Ммм… может не стоит? — с не очень хорошим предчувствием наблюдаю за тем как дверь запирается на ключ.
— Стоит. Надо поговорить.
Глава 18. Пора определяться
"Надо поговорить". Ну… Надо так надо.
Усаживаюсь на краешек парты. Кабинет информатики, в который меня затащили, будто попал под раздачу мародёрского нашествия. Вся техника свалена в кучу, по полу стелятся бездушные змеи проводки, стулья вообще где-то в углу класса выстроились баррикадой. С посадочными местами беда, а стоять столбом неуютно.
— Тут разыгрывали ролевые игры в войнушку?
Вадик прослеживает за моим взглядом, чтобы понять, что я имею в виду.
— А, не. Мебель меняют. Должны были ещё вчера, но что-то не сложилось. Так что припрягли нас как бесплатную рабочую силу. После уроков вместо тренировки будем перетаскивать. До репетиции постараюсь успеть.
— Заменять мебель за неделю до конца учебного года? Странная логика.
В ответ лишь пожимают плечами как бы говоря: на то оно и начальство, что не обязано докладываться. Нам велено — выполняем.
— Я хотел извиниться, — вместо этого Чернышевский сразу переходит к сути.
Едва заметно киваю.
— Извиняю. Это всё?
Честно? Мне уже всё равно. Вот ночку переспала с обидой и как-то отпустила. В смысле… ну, у него вчера был целый день написать, если уж не позвонить. Всего одно смс с коротким: извини. Разве так сложно? Я на самом деле была уверена, что утром что-нибудь да обнаружу, но увы… Значит, видимо, не так сильно надо.
— Слушай, Арин, — Вадик растирает глаза, собираясь с мыслями. — Ну правда. Накосячил. Вспылил. Не сдержался.
Да, очевидно, что о чувстве вины речи не идёт. Типа, подрался и подрался. Ну а то, что я опять оказалась в эпицентре сплетен — это так, побочный эффект. С кем не бывает, да?
— Недолго продержалось твоё общение: "не устраивать соперничества", — замечаю я не без толики ехидства.
— Да не в соперничестве дело. Просто это тяжко, когда каждый считает своим долгом по ушам съездить. Подзуживает и подзуживает. Мозг начинает накручивать, кулаки стискиваются. А тут Арс под горячую руку попался с этим своим флегматичным: "что там у нас и как — не твоя забота". Рубильник и замкнуло.
— Что ж. Соболезную твоему рубильнику, — невесело вздыхаю. — Это я без сарказма, правда. Я не планировала его ломать.
— Ты здесь и ни при чём. Дело во мне, выдержка подвела. Я ведь прежде не оказывался в такой ситуации. Да, было однажды, что нам с товарищем понравилась одна девушка, но тот вопрос как-то сам урегулировался. Без конфликтов. Здесь же я оказался не готов. Закрытая территория, и Андрей, и Арс. И это твой "N" меня ещё напрягает…
Ого, куда его занесло.
— А "N"-то чего тебе сделал?
Сидит себе чувак тише воды, с пятницы ни гугу, а на него, бедолагу, бочки катят.
— Два и два сложить несложно. Я не забыл как ты выискивала у нас шрамы. Полагаю, это была какая-то опознавательная метка. И у Арсения она нашлась, это я тоже помню. После чего у вас завязалось общение, хотя прежде вы друг с другом т не здоровались. Значит, он возможный подозреваемый. Значит, возможно, именно с ним ты всё это время могла переписываться.
— Ого, — как он лихо-то. Про шрамы ведь я действительно Вадику не рассказывала. Только про эпичное вываливание из шкафчика и подозрение, что это кто-то из волейбольной команды. Без имён. — Да ты Шерлок Холмс покруче меня будешь.
— Это обычные наблюдения, которым я прежде не придавал значения. Снова самонадеянность подвела. А потом как осенило, ну и на ревности крыша окончательно слетела…
Стоп. Значит, причина драки заключалась вовсе не в нашей с Шевченко ночной астрономии? Получается, я самолично стала её, так сказать, косвенным зачинщиком… потому что рассказала ему про "N"?
— Думаю стоит предупредить, что Арсений не единственный возможный кандидат. Андрей тоже на карандаше, — признаюсь я. Не ради того, чтобы подразнить. Ради справедливости.
Моё откровение встречается не хилым удивлением.
— Реально? Вот этого не ожидал. Я думал, он так… примазался под шумок.
— Возможно, да. Возможно, нет. Там есть свои причины…
Про наш спонтанный поцелуй на вечеринке так же благоразумно не упоминаю. Смысловой ценности он не несёт, а вот неприятно царапнуть способен.
— Хм… Мда. Интересный поворот, — протяжно присвистывает Вадик. — Теперь мне даже слегка стыдно перед Арсом. Если и бить морды, то надо было обоим, а то нечестно получается.
Класс. Чудесный вывод.
— Я обязательно передам Андрею. Сможете устроить стрелку за школой. Только позовите, пожалуйста, как можно больше народу. А то в прошлый раз маловато свидетелей было.
Ядовитый сарказм не остаётся незамеченным.
— Ты права. Прости, — спохватывается Чернышевский. — Меня снова заносит.
— Заносит.
— Я это не контролирую, честно. Это где-то на подсознании.
— Понимаю.
— И я ведь не слепой. Насчёт Андрея не знаю, но по поводу Арса… Я же вижу, что к нему у тебя взаимные чувства выражены сильнее. Да это все видят. Удивляются, но не отрицают очевидное.
— Удивляются тому, что Арсений может кому-то нравится?
— М-м-м… не совсем, — смущённо морщится Вадик. — Не хочу говорить, чтобы ты не решила, что мне корона голову жмёт.
— Скажи. Даю слово, я так не подумаю.
— Ну… народ не понимает, как можно рассматривать его как парня… когда… кхм, есть я. Прости. Это не мои слова.
— Ну ещё бы, — да чего уж, это ни для кого не сенсация. — Ты ведь у нас вроде школьной элиты. Если бы мы жили в Америке, ты непременно стал бы "королём" бала.
— Не знаю. Возможно, — равнодушно пожимает плечами Чернышевский.
— Что? Не очень хочется?
— А зачем? Если только при условии, что ты бы в таком случае стала моей "королевой".
Ооо…
— Ну… До звания "королевы" я явно не дотяну. Популярности не хватит, — настаёт мой черёд смущаться. — А вот титул "попрыгуньи-стрекозы" сто процентов закрепили бы за мной, это да.
На несколько секунд повисает неловкое молчание. Слышно как гудят потолочные лампы и топают через стенку по коридору.
— И всё же. Ты бы согласилась? — первым нарушает тишину Вадик.
