После торжественной части мы поехали кататься по городу. Дружной веселой компанией молодёжи мы останавливались в парке, фотографировались у памятников и, конечно, проезжали несколько мостов.
Уже в ресторане, под вечер, я проверила телефон и обнаружила три пропущенных вызова от Тёмы. Ой. Он звонил. Но я совсем не слышала. Еще нашла одно сообщение с его фотографией. Тёма прислал мне свое фото. Он стоял в зале на руках в сложной стойке. Его кто-то запечатлел, а он решил прислать мне. Я улыбнулась и пошла в холл, чтобы позвонить ему.
Сперва Артём не ответил. Скорее всего, он готовился к завтрашней поездке. Я набрала еще раз и через несколько длинных гудков услышала его.
— Привет, — он часто дышал, как после пробежки.
От его голоса я вдруг сильно разнервничалась, и все здравые мысли вылетели из головы. Перед глазами стояла его фотография. Его сильные руки, крепкие плечи, голая сексуальная спина. Он почему-то был без футболки.
Я вдруг отчётливо представила, как он обнимает меня, гладит мои бедра, целует шею… Мои щеки вспыхнули, а в руках появилась дрожь. Да что, боже мой, со мной происходит? Что за мысли? Что со мной такое? Может, не стоило пить шампанское? Зачем я ему позвонила? Что хотела сказать или спросить?
— Лера, ты тут? — послышался его мягкий обволакивающий голос.
— Я тут, — я сглотнула ком в горле и попыталась взять себя в руки.
— Хм. А я подумал, связь прервалась.
— А почему ты без рубашки? — спросила я то, что вертелось на языке, и тут же, осознав свою глупость, больно прикусила губу.
— Эмм… Жарко, — не растерялся Артём. — А что?
— А… да ничего. Я вообще-то просто так решила тебе позвонить. Узнать, как дела и все такое.
А еще, мне стало до ревности любопытно, есть ли там девушки? И видят ли они его таким полураздетым. Но я промолчала и обмахнула себя рукой, как веером. Мне не хватало воздуха.
— Это очень хорошо, — скорее всего, он улыбался. Голос у него был довольный. — А я в зале, на тренировке. Только начал. А днем работал. Как свадьба?
— Хорошо. Нормально. Здесь очень весело, — ответила я, и все-таки вышла на улицу.
— Хм… Понятно.
— Во сколько ты уезжаешь? — спросила я скорее для того, чтобы потянуть время и подольше поговорить с ним.
Я взглянула на черное небо. Оно было усеяно звёздами, а в центре блестел лунный месяц. Почти как в ту ночь на мостике у реки. С тех пор, казалось, прошла целая вечность и вместе с тем — одна секунда. Вечность — потому, что я многое переосмыслила для себя, а секунда — потому, что моя кожа до сих пор помнила его прикосновения.
— В восемь утра. Может раньше. Как Оскар заедет, — произнес бодро Артём.
— Понятно, — грустно промолвила я. — А можно я тебе позвоню завтра?
— Конечно можно! Что за вопросы? Только ты наверно спать будешь в такую рань.
— Нет. Я позвоню, я встану, — пообещала я ему.
— Знаешь?
— Что?
— У меня возникла одна совершенно сумасшедшая идея. Хм… — он помедлил.
— Какая, Тём?
— Поехали завтра со мной?
— Что? Правда? — сердце лихорадочно подпрыгнуло в груди и забилось чаще.
— А почему бы и нет? У нас как раз в машине одно место есть. Поедешь?
Поеду ли я? Конечно, да! Конечно, поеду. Если не сейчас совершать безумные поступки, то когда?
— Да. Я очень хочу, — призналась я.
— Поедешь? Ты согласна? — вроде бы, он не поверил мне.
— Мы едем на пять дней. Первый учебный день придется прогулять.
— Я согласна. Я поеду, — быстро закивала я, сама не веря, что согласилась.
— Извини. Но… А как же родители? Они отпустят тебя? — осторожно поинтересовался Тёма.
Вот тут я совершенно зависла. И не потому, что я побоялась маму. Нет. Я просто очень ясно поняла, что впервые за всю жизнь, я не вспомнила о маме. То есть, ВООБЩЕ НЕ ВСПОМНИЛА. Не задумалась, что она скажет, как отнесется к моему решению, да и вообще позволит ли мне уехать. Я просто согласилась и забыла о том, что якобы, надо спросить разрешения родителей.
Волна облегчения и тихого умиротворения прокатилась по всему телу. Мне стало так легко и радостно, что хотелось парить над землей. Будто, все время, я носила тяжелый камень маминой гипер-опеки, а сейчас он сам собой свалился с моих плеч, и я стала свободна. Теперь я была уверенна, что это мое решение. Без сомнений и тревог. Лично мое желание. И у меня есть право так поступить. А маме придется смириться с этим.
— Мама, естественно, будет против. Но я все равно поеду, — заверила я его.
Я мысленно поблагодарила сама себя за то, что почти никогда не тратила свою стипендию, а откладывала ее на какой-то особый случай. И вот этот случай, кажется, настал.
— Мм… Отлично. Тогда собирай вещи, и завтра мы за тобой заедем.
— Хорошо.
Я хотела задать ему кучу вопросов на счет жилья и вообще всего остального. Но нет. Остановила себя. Пусть все идет, как идет. Без моих планов и пунктов. Хаотично и экстремально. Все как делает он. А я лишь пойду за ним.
— Что ты сейчас делаешь? У тебя довольно тихо для свадьбы? — неожиданно спросил Артём.
— Я на улице. Поэтому тихо.
— Сейчас тебя украдет кто-нибудь. Возвращайся к гостям, — пошутил он.
— Не украдет. Здесь никого нет. Ну, почти никого. Я пойду сейчас уже, — с улыбкой, тихо произнесла я.
— Хорошо. И присылай мне новое фото. Я ведь далеко и не вижу, как ты выглядишь?
«Так приезжай!» — хотела я бросить вызов.
Но за моей спиной открылась дверь, и толпа ребят с хохотом и шумом вышли из ресторана, тем самым спугнув меня.
— Сейчас пришлю, — загадочно сказала.
— Буду ждать.
— Это я буду ждать. Завтрашнего утра.
— Пока. Целую — пробормотал он.
— Пока. И я тебя, — прошептала я и тут же, от переизбытка чувств, отключилась.
В груди был настоящий ураган эмоций. Я словно только что перешла черту дозволенного. И от этого мне захотелось жить. Да, реально жить, по-настоящему, а не по шаблону.
Целует….
Я повертела телефон в руках и счастливая, пошла в ресторан.
Найти Ксюшу среди гостей не составило большого труда. В пышном, белом, как первый снег, платье она кружилась под медленную композицию со своим теперь уже законным мужем. В такт этой прекрасной романтичной мелодии в моем животе порхали бабочки и дарили ощущение безграничного позитива и блаженства. Я, как в сладкой неге, плавно покачивала головой и немного пританцовывала. Мне совершенно не хотелось сидеть на месте. Хотелось танцевать и даже петь. Ведь в моем сердце раскрылся ослепляющий и яркий цветок любви, который теплился уже давно в моей груди и ждал живительной силы.
