Мы проехали пять сотен километров, топлива хватит ещё на тысячу с небольшим. Пока, мы можем ехать с комфортом.
Шум двигателя слышу издалека. На пятачок перед местным трактиром выезжает пара авто. Старый внедорожник и вполне себе современный седан.
Из седана вылазят несколько Суори обычной наружности. Крепкие, на теле джинсовки и штаны цвета хаки, глянули на меня и что-то обсуждая поднялись в заведение.
Из внедорожника же вышло трое. Один из них здорово качался, запах алкоголя можно было почувствовать даже в десятке метров.
– О, вот это тачка!
К сожалению, нас заметили.
Я не прятался, но не хотел устраивать потасовку, тем более сейчас, когда итак нахожусь на взводе. Привлекать лишнее внимание не стоит.
– А чего мы на этой развалюхе ездим?! Эй парень, давай махнёмся не глядя? – Проорал пьяный здоровяк, воодушевлённо шагая ко мне не твердой походкой и сам загоготал от своей шутки.
– Иди куда шёл. – Посоветовал я. Но этот идиот был уже очень близко, чтобы заметить Котёнку.
– О, да ты настоящий везунчик. Такая тачка, девчонка. – Крякнул он. – Даш в аренду? Ха-ха-ха…
Котёнка хмуро посмотрела на Суори, а он в ответ подмигнул ей.
– Последнее предложение… – Многозначительно хмыкнул рогатый.
Дружки синекожего из джипа подошли к нему, ещё двое. Опасности я не ощущал, только холод, холод во мне и вокруг меня. Видимо друзья здоровяка что-то почувствовали, но сам он был слишком пьян. Парочка сделала шаг назад.
– Или что? – Нагло спрашиваю рогатого.
Он мне не соперник, его прихлебатели ничего не сделают, уничтожу за один удар сердца, даже быстрее. Вся троица переминается с ноги на ногу, они чувствуют опасность, но не понимают, как близко смерть.
Из таверны выходит девушка рабыня. Ната, вроде бы так её зовут.
Хрупкая и невесомая, тащит флягу с водой усердно сопя.
– Вот, держите. – Девушка стряхнула капли пота со лба.
Легко беру двадцатилитровую канистру и ставлю в салон.
– Эй свободный! Мы не договорили.
– Мне так не кажется. – Отворачиваюсь, поправляя снаряжение в багажнике.
Ната тащит ещё одну флягу.
– Вот сука! – Слышу сзади шаги.
Поворачиваюсь и еле успеваю уйти от размашистого удара.
Перехватываю руку и выворачиваю в сторону до характерного хруста, затем пара ударом коленом в корпус. Всего парочка ударов, но такой силы, что тело Суори подскакивает, будто пушинка.
Здоровяк повержен, дело пары секунд.
Он лежит глотая пыль, дружки не спешат вмешиваться, примерно понимают, чем это может грозить. Аккуратно подходят и поднимают своего приятеля. Он зол, разминает руку, жаль я её не сломал.
Как раз в этот момент подоспевает Ната со второй флягой.
Беру тару и закидываю в багажник.
– Ну ладно, я запомню тебя сучонок! – Шипит почти протрезвевший здоровяк.
– Ещё раз увижу и запоминать будет нечем.
Он что-то шипит, но уже на порядок тише. Боится.
Случается непредвиденное. Злость и досада в Суори переходит все рамки. Он хватает проходящую мимо Нату за талию. Девчонка пищит, слабо вырываясь, взгляд обречённый, вдруг понимаю, что вряд ли это в первый раз.
– А ты чего морду воротишь, шлю**?! – Орёт он и хлёстко бьёт девушку по щеке.
Котёнка мигом забирается в машину, глаза ребёнка широко раскрыты, я сажусь за руль. Надо скорее покинуть это место.
Картина избиения прямо передо мной.
– Отвернись. – Прошу я Катю.
Девочка послушно отворачивается.
Вижу, как Ната падает на землю, Суори в бешенстве пинает девушку в живот. Всхлипы и стоны, спешу закрыть окно.
Поворачиваю руль деревянными руками, проносясь на выезд из деревеньки, так быстро, будто за мной гнались все демоны ада.
Они действительно гнались, их было много, они кричали и ругались, они рвали душу.
Притормаживая на ухабе, перед самым выездом, вижу знакомую девочку, что пропалывает огород. В этот раз она повернулась ко мне лицом. Несколько кровоподтёков, разбитая губа.
Но больше всего меня поразил её возраст. Ей от силы десяток лет, как Котёнке. Сила начинает бурлить, негодование активирует дар, меня потряхивает, картинка с синяками и лицом ребёнка стоит перед глазами, куда бы я не посмотрел.
Катя смотрит на меня, она что-то чувствует, потихоньку двигаясь в сторону.
Не выдерживаю, утапливая педаль тормоза. Машина поднимает пыль и покорно замирает на выезде. Я держу руль, будто это последнее, что у меня есть, что отделяет меня от пропасти.
Концентрация ослабевает, распадаясь. Вспоминаю, что в детстве в таких случаях одарённые считают считалочки и читают стихи, это помогает сконцентрироваться.
Но сейчас я точно знаю, что нужно сделать, сердце рвёт от предвкушение, ярость кипит волной поднимаясь к горлу из которого исходит потусторонний не то рык, не то хрип.
– Ааааа! – Кричу выплескивая эмоции, Котёнка вздрагивает. Бью по рулю, машина откликается сигналом.
– Вали отсюда! Чего встал! – Кричит проходящий мимо Суори.
Поворачиваюсь к девочке и смотрю в её ясные глаза.
– Отвернись.
– Снова? – По детски наивно спрашивает она.
– Да, снова. Что бы ни случилось, не выходи из машины.
– Почему? – С тревогой спрашивает Катя.
– Тебе не понравится, то что ты там увидишь.
Покидаю машину.
Щупальца дара выходят из тела. Но я останавливаю хаос, не сейчас.
Рядом частокол забора, опорой для него служит металлический уголок, метра полтора, вбитый в землю. Одним движением вырвал из земли столб, срезаю лишнее хаосом, в руках полоска стали с заострёнными краями, длиной метр двадцать, не больше.
Тот Суори, что кричал проваливать, уже давно смылся.
Прыжок через пространство и я у домика, где девочка работает в огороде. Женщина в окне получает полоску стали в голову, не успевая даже понять, что происходит.
"Создатель – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:"
Суори контролирующий работу по постройке дома. Перемещаюсь к нему, он успевает спрыгнуть и пытается прикрыться рукой. Мощный удар оставляет его без руки, затем без второй. Последним ударом сношу голову.
"Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим,
подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего."
Центральная площадь, вокруг согнутой на земле Наты стоит троица Суори, они что-то обсуждают. Хлопок и я рядом, нас разделяет несколько метров. Мой свист привлекает внимание.
