Глава 11
Смерть – это грех
Все чаще и чаще Мрачный Жнец ощущал боль в груди. Он думал, что эта мучительная, ноющая боль связана с сестрой Гоблина, ведь впервые он почувствовал ее, когда встретил Санни. А вскоре он случайно узнал от Докхва, что именно в тот день Гоблин ходил в храм, чтобы зажечь свечу. Их зажигают каждый год в честь тех, кто ушел из этого мира, но все еще живет в памяти тех, кто остался.
Мрачный Жнец отправился в храм в одиночестве. Повсюду горели свечи. Он подошел к алтарю, где были выстроены в ряд таблички с именами. Пробежавшись по ним глазами, он увидел имя короля. Его охватило странное чувство.
Покинув храм, Мрачный Жнец остановился на лестнице: «Неужели я на самом деле был Ван Ё? Чувства без воспоминаний – вот как я наказал себя, чтобы не забыть, кем являлся?»
Поднимаясь по ступенькам, Гоблин ощутил метания Мрачного Жнеца. В тот самый день Ван Ё так же смотрел на Ким Сина с вершины лестницы, в то время как Ким Син шаг за шагом сокращал расстояние между ними. Ким Син умер, так и не сумев подняться наверх.
Гоблин приходил к Санни, чтобы узнать, действительно ли Жнец в прошлой жизни был королем. Он спрашивал ее снова и снова, но она не могла ему ответить или же просто не хотела. И тогда, и сейчас Ким Сон пыталась защитить короля.
Наконец Гоблин нашел Жнеца. И снова Ким Син поднимался по лестнице.
«Ты ведь слышишь меня?» – слова Гоблина отозвались в голове Мрачного Жнеца. Разум его заметался. Он смотрел на Гоблина, который поднимался к нему.
Гоблин все же достиг вершины лестницы, спустя столько лет. В прошлый раз у него не вышло, но сейчас оказалось слишком просто.
«Я тоже тебя слышу. Слишком отчетливо», – Гоблин подошел ближе и схватил Жнеца за шею.
– Воин Ким Син приветствует вас, ваше величество.
Тяжелый вздох. Хотя Мрачный Жнец и был в прошлой жизни королем, он смотрел на Гоблина глазами, полными жалости. Гоблин же продолжал держать Жнеца за горло.
– Я встретил вас спустя девятьсот лет, ваше величество.
Его лицо стало другим, но, несомненно, это был Ван Ё. Гоблин не отрываясь смотрел на короля. Сердце сжалось, дышать становилось все труднее. Его переполнял гнев.
– Не понимаю, что помешало мне разглядеть. Виноваты ли эти девятьсот лет или ненависть к Богу? Вы были совсем рядом, но я не узнал вас, Ван Ё.
– Так я… это он? Я действительно Ван Ё? То молодое и глупое лицо? Это был я?
Хоть он и не помнил всего, Мрачный Жнец не мог сдержать слез сожаления, копившегося за столько лет. Гоблин был вне себя от ярости, его глаза налились кровью.
– Войны были пыткой для всех, но мы всегда возвращались с поля брани. Твои враги не смогли убить нас. Но мои воины, моя младшая сестра и мои невинные родственники и слуги – их зарубили или пронзили стрелами у меня на глазах по королевскому указу. По твоему указу, по прихоти молодого и глупого короля.
– Ты говоришь, что я – это он? Хочешь сказать, что в прошлой жизни я был Ван Ё?
– Я помню эту пытку с точностью до секунды. Похоже, ты хорошо себя чувствуешь, раз ничего не помнишь. Даже спустя девятьсот лет Бог на твоей стороне.
Гоблин отпустил шею Ван Ё, который никак не мог успокоиться. Человек, которым он был в прошлой жизни, давно умер. Теперь он Мрачный Жнец, который не может вспомнить свою прошлую жизнь.
«Когда-нибудь Бог будет на моей стороне?» – Мрачный Жнец хотел знать ответ. Он смотрел на небо и задавал один лишь вопрос. Небо всегда было на стороне короля. Но «даже спустя девятьсот лет Бог по-прежнему не на твоей стороне».
Гоблин оставил Мрачного Жнеца одного, но прежде, чем скрыться с глаз, обернулся напоследок. Его сердце снова было разбито.
– Что же такого я сделал? Какие воспоминания ты у меня отобрал? Что за выбор я сделал? Насколько трусливым я был?
* * *
Гоблин долго не возвращался, и Ынтхак места себе не находила, пока ждала Гоблина. Наконец открылась входная дверь.
– Что произошло? Ты встретился с Пак Чжунхоном?
– И с ним, и с Ван Ё. Собери небольшую сумку, мы уходим в дом председателя Ю.
До конца не осознав его слов, Ынтхак кивнула и не мешкая направилась к лестнице. Они не могли оставаться в одном доме с Мрачным Жнецом, если он был Ван Ё.
– Чжи Ынтхак.
Ынтхак обернулась.
– Ты ничего не спросишь? Ты знала, что он Ван Ё?
– Что-то похожее сказал мне призрак. Я точно не знала, чего именно он хочет добиться, и не стала тебе рассказывать. Я подумала, что ты сам решишь, избегать его или искать встречи. Прости меня.
Ынтхак больше нечего было сказать. А Гоблин, даже если бы и хотел, не мог злиться на нее. Он был в растерянности, как будто стоял перед развилкой и не знал, какую дорогу выбрать. Он застрял в своих мыслях, не в силах двинуться дальше. Ему нужно было побыть одному и все хорошенько обдумать. Ынтхак же решила, что пока побудет у Санни: она беспокоилась за нее из-за недавних событий.
– Где сейчас мой брат?
– Он ушел из дома. Вместе со мной.
– А что насчет того человека?
– Думаю, он сейчас дома.
Вместо того чтобы выгнать Мрачного Жнеца, Гоблин счел лучшим съехать самому, оставив Жнеца в одиночестве.
– Значит, он все еще жив.
– Начнем с того, что он и не был живым.
Ынтхак пыталась разрядить тяжелую обстановку, но Санни только горько усмехнулась. Они сидели на полу и разговаривали, как сестры.
– Кстати, насчет воспоминаний о прошлой жизни. Как вы смогли их вернуть?
Санни вспомнила тот поцелуй в переулке поздно ночью, который подарил ей Мрачный Жнец. Ее бросило в жар.
– Это было очень романтично.
– Что?
– Нам лучше выпить. Соджу или пиво?
Ынтхак выбрала Соджу. Они наполнили стаканчики и выпили.
– Я размышляла об этом. Думаю, это моя четвертая жизнь.
– Почему?
– Я помню по крайней мере две. В этой жизни я встретила своего брата и даже своего возлюбленного. А у тебя какая?
Ынтхак не знала наверняка, какую жизнь сейчас проживает, но очень надеялась, что первую. Так она и ответила Санни.
Вот бы иметь в запасе еще три жизни, чтобы снова встретиться с Гоблином и прожить их вместе с ним.
* * *
Пока Санни наводила порядок в своем ресторанчике, Пак Чжунхон не отрываясь следил за каждым ее движением. На этот раз он собирался убить реинкарнацию Ким Сон своими собственными руками. Он не сразу заметил, как рядом с ним появилась другая фигура – Мрачный Жнец в своей черной шляпе. Взгляд Жнеца был темным и холодным как никогда.
