Затем он поднимается и командует:
– Фланк, охраняй пленницу. Выдвигаемся на рассвете.
– Можете на меня рассчитывать, босс!
Уходя, босс так сильно хлопает дверью, что опрокидывает полку с клюшками и ведро с мячами.
– О-о-о, кругляшки! – визжит Фланк.
Он радостно гоняется за мячиками по комнате и верещит от восторга, когда ему удается поймать один из них.
Я вспоминаю, как он закручивался на качелях, не понимая их предназначения. Тут примерно та же история.
Фланк поднимает забрало и внимательно изучает странный незнакомый предмет.
А затем кусает его. Зубы Фланка, похоже, полуметаллические – он с легкостью оттяпывает кусок мяча. И начинает жевать. Из его рта сыплются крошки.
– Неплохо, – наконец заявляет он. – Но не супер.
Я вздыхаю:
– Дружок, это мячик для гольфа. Гольф, знаешь? По мячику нужно бить клюшкой.
– Бить… клюшкой? – переспрашивает Фланк, но очень невнятно, поскольку пытается проглотить последний кусок мяча.
– Да, – говорю я, кивая на валяющиеся клюшки.
Фланк смотрит на мячи. Потом на клюшки. Потом опять на мячи. Снова на клюшки. Мячи. Клюшки. Мячи. Клюшки. Наконец раздается:
– О-о-о-о-о… Я понял!
И секунду спустя…
Вскоре мячи заканчиваются, и Фланк начинает лупить клюшкой по автомату, выдающему их. Тот лопается, и из него вырывается целое цунами мячей. Они отскакивают от стен и выкатываются за дверь, на тренировочную площадку.
Фланк гонится за ними с хихиканьем и воплями:
– Я поймаю вас, кругляшки! Поймаю!
И вот я снова одна.
Дела мои – так себе.
Я в плену у междуизмеренческих пиратов. Штаб у них – на огромном поле для мини-гольфа. И вскоре меня отдадут нашему злейшему врагу, который строит какую-то непонятную Башню, чтобы призвать сюда ЦэззокХа Древнего, Разрушителя Миров.
Неон погиб, потому что я, по глупости, решила воссоединить его с семьей.
Кстати, о семьях. Свою я точно не увижу, если рЭззокх превратит Землю в бесконечный кошмарный шведский стол. То же касается и второй моей семьи: Джека, Квинта, Дирка; Здоровяка, Бродяги, Глоблет, Скэлки и прочих монстров, которых я зову друзьями.
Даже Джонни Стива.
Сейчас – ЕЛКИ-ПАЛКИ – у меня и оружия-то нет. Единственной вещи, что могла бы помочь выбраться из этой заварушки.
Я прислоняюсь головой к холодному металлу якоря. Надежды нет. И выхода тоже нет.
Никогда я еще не была настолько одинокой и потерянной.
Хотя нет.
Неправда.
Я уже была настолько одинока.
И, кстати, не так давно…
Глава 23
Я вспоминаю тот раз, когда чувствовала себя настолько одиноко.
Воспоминание кажется таким реальным.
Словно это больше, чем просто воспоминание.
Словно я снова там, в коридорах школы…
Тогда я достигла самого дна. И даже проломила его.
Помню, как отчаянно рылась в своем шкафчике в надежде отыскать пачку чипсов, которую я вроде бы оставляла там. И вдруг…
БАБАХ!
Вставленная в рамку грамота упала на пол и разбилась. Мне ее выдали за то, что я первой из семиклассниц стала главным редактором школьной газеты.
Грамота долго висела на дверце моего шкафчика. А в тот день оказалась на полу, в куче разбитого стекла. И мне было плевать.
Этот дурацкий клочок бумаги ничего не значил, поскольку НИЧТО из моей прошлой жизни теперь не имело значения.
Тяжесть этой мысли придавила меня бетонной плитой. Все мои представления о собственном будущем канули в Лету.
А у меня ведь был ПЛАН. У меня всегда были четкие цели. Вся жизнь была распланирована уже в первом классе, когда половина моих одноклассников еще ела клей из тюбика.
Каждое утро, во время девяностодевятисекундного забега до автобуса, я прокручивала план у себя в голове, как кино. А потом – в автобусе. Да, если честно, везде и всегда.
Стать самым юным редактором школьной газеты: сделано. Галочка.
Затем планировалось: станцевать первый медляк на школьном балу в восьмом классе; получить водительские права в шестнадцать; сделаться полузащитником школьной команды по лакроссу и выйти на чемпионат штата; стажироваться в газете «Утренний вестник» в большом городе.
Потом стипендия в университете, о котором мечтаю; в выпуске я – одна из лучших. После переезжаю в город, устраиваюсь на работу мечты в «Утренний вестник», а через три года становлюсь их первой женщиной-главредом… >
И еще… Знаете, что в этом плане было самым ' важным и самым лучшим? Поддержка моей семьи. Близкие болели бы за меня, на их глазах я становилась бы такой, какой хотела стать.
А потом наш мир вдруг разбился вдребезги. Точь-в-точь как стекло, за которым находилась моя дурацкая грамота.
Она лежала на полу, а я смотрела на нее и думала о том, что мечты мои разбиты, как, впрочем, и весь остальной мир.
Рука сжала копье, и я поняла, что сейчас случится… Я сломаю и копье тоже.
И когда оно сломается, когда я останусь без оружия – тогда можно будет окончательно и бесповоротно СДАТЬСЯ.
Во мне всколыхнулась волна гнева, я подняла копье и начала крушить…
Я перевела дух. Встряхнулась. И через мгновение снова подняла копье, чтобы разнести витрину с большими позолоченными спортивными кубками! Один последний удар.
