Да, попытки. Неудавшейся. Пока.
Находясь в больнице карликового государства Монако, я никак не могла избавиться от мрачных мыслей. Я ждала приговора врачей в компании Ксавьера и Адриана, опустошенная, переполненная горькими мыслями и предположениями, ведь больше часа медики боролись за жизнь Марии.
Трагедия — худшее, что могло произойти на свадьбе. Нам с трудом удалось уговорить Латти принять успокоительное и остаться в отеле. Я дала ей слово дождаться новостей от докторов. Честно признаться, я и без обещания находилась бы здесь.
Виктор остался с женой, а его брат вызвался ехать с нами, как и Ксавьер. Последний молил прощения у Адриана и, казалось, чувствовал себя виноватым не меньше его.
Бледный Эйд словно находился в вакууме. Он почти не говорил. Смотрел в одну точку и молчал. Я, вместе с остальными, с опаской поглядывала на него.
Большой диван, обтянутый кремовой искусственной кожей, стал для нас убежищем в зале ожидания отделения интенсивной терапии. Молчание нашей компании лишь изредка прерывалось тихой беседой врачей, которые проходили мимо.
Часы показывали полночь. Устав от неизвестности и гнетущей тишины, я отправилась на поиски кофейного автомата или какого-нибудь круглосуточного пункта продажи напитков и еды.
Я вернулась, как мне показалось, слишком быстро и протянула один из трех бумажных стаканов Ксавьеру.
— Спасибо, детка! — машинально бросил тот, принимая порцию кофеина.
— Эйд? — тихо позвала я, присев на корточки рядом с ним. — Возьми кофе, пожалуйста.
Его невидящий взгляд медленно переместился на мое лицо. Безмолвно, он взял стаканчик, лишь кивнув в знак благодарности. Мое волнение за него усилилось. Он сделал глоток и снова вернулся в прежнюю отрешенную позу.
Себастьян отсутствовал. Наверное, уехал в отель.
Сжимая ненавистный напиток, я отошла к окну в другом конце коридора. Темная ночь поглотила город, и только яркие беззаботные огни, пробиваясь сквозь мглу, говорили, что жизнь продолжается. И даже среди тысяч жизней этого маленького государства одна человеческая судьба мало кого волнует.
Я скривилась, сделав глоток нелюбимого напитка из кофейного автомата.
— Я думал, ты не пьешь кофе, — раздался за моей спиной голос Себастьяна Эскаланта.
Вздрогнув, я обернулась. Он стоял рядом со мной, все в том же смокинге и без галстука, засунув руки в карманы. Морщинки на его лбу сейчас упрямо твердили о хмуром и напряженном настроении.
— Здесь не делают чай, — ответила я и снова отвернулась к окну.
— Как ты? — встал он слева от меня.
— Лучше, чем Мари. И не хуже, чем Латти, — вздохнув, ответила я.
— Хм… Понятно. Почему не едешь в отель?
— Мне нужно дождаться новостей. Обещала Латти. Да и ехать в номер Мари… не хочу.
Молчание повисло между нами, напрягая своей протяжностью.
— Не верю, что она это сделала, — первым нарушил тишину Себастьян.
— Я тоже, — я снова сделал глоток и поморщилась. — Зачем ты приехал?
— За тобой, — просто ответил он. — Обещал Виктору, что заберу тебя в отель, как что-то прояснится.
Я отвернулась от окна и посмотрела на красивого аристократа.
— Не утруждай себя. Возьму такси. Далеко не принцесса.
Я намеривалась уйти, но он удержал меня, крепко сжав плечо.
— Зоя, по поводу того, что ты слышала… — начал он.
— Мне не обидно, Себастьян. Честно, — я подняла на него глаза. — Я же не так глупа и наивна, как ты думаешь. Все понимаю. Твое положение в этом мире, имя и обязанность. Они дают много, но и требуют взамен немало…
— Зоя! — простонал он, стиснув и второе мое плечо. — Я так веду себя не потому, что ты работаешь на мою семью.
Я недоверчиво смотрела на консервативного дворянина.
— Себастьян, не стоит…
— Зоя!
Он предотвратил мои попытки освободиться, усилив хватку:
— Понимаешь, я… не хочу чувствовать!
Казалось, что признание давалось ему с огромным трудом.
— Как это? — вглядывалась я в его медовые глаза.
Себастьян вздохнул. Ему сложно говорить. Он разжал пальцы, освобождая меня, и провел руками по своим волосам.
— Я не хочу, чтобы мои эмоции влияли на мои поступки, — наконец заговорил он. — Я смотрю на брата с женой и чувствую только жалость к ним. То, как они шли к равновесию в своих отношениях — это ужасно! В общем, я не хочу чувствовать нечто подобное. Никогда.
Я изумленно смотрела на прагматичного и… наивного мужчину.
— Но ты ведь жаждешь подобных переживаний, да? — спросил он.
— Наверное, сейчас я сделаю открытие для тебя, — горечь в моих словах была неприкрыта. — Чувствам нельзя приказывать. Они возникают просто так, Себастьян. Они, так сказать, незаконопослушны. Он хмурился.
— Я так не думаю.
Что за бред?!
— Тогда зачем ты здесь? Зачем говоришь мне все это?
Он молчал. Отвел глаза и хмурил брови. Я поняла, что мне ждать больше нечего. Он не ответит! Скрывая мерзкие слезы от обиды, я развернулась, чтобы уйти.
Но Себастьян словно очнулся. Он шагнул за мной и, схватив за руки, круто развернул к себе.
— Потому что не могу иначе! — чувственно прошептал он.
Застыв, я наблюдала, как его взгляд быстро скользнул по моему лицу и задержался на губах. Руки сильнее сжали мои плечи, и он склонил голову ко мне.
Я перестала дышать. Желание снова почувствовать сладость его поцелуя почти непреодолимо… Я отвернулась, и его губы прошлись по моей щеке.
— Дело не в том, что ты не хочешь чувствовать, Себастьян, — почти шепотом говорила я, ощущая волнующее дыхание Эскаланта на своем лице. — А в том, что я не могу быть бесчувственной!
Его руки почти преодолели грань допустимого и стали причинять мне боль. Но в тот же миг он резко разжал пальцы, и я, с чувством неполноценности, стала свободна.
Больше не осталось причин стоять рядом с ним. Мы оба понимали это. И я ушла, тайком вытирая слезы со своих щек.
Вышел врач. Снимая маску, он оглядел подошедших Эйда и Ксавьера. Ожидая его слов, я встала рядом.
— Нам удалось остановить внутреннее кровотечение, — заговорил доктор на английском не совсем обнадеживающим тоном. — У девушки разрыв легкого, сломаны восемь ребер, открытый перелом руки. Состояние стабилизировалось, но мозг получил сильную травму и… Пациентка впала в кому.
Я закрыла глаза, чувствуя, как новые слезы проделали уже привычный путь по моим щекам. Не самое худшее, что могло произойти.
Глава 36
Возвращение к обыденности
Осень в Барселоне волшебна. Предвкушение прекрасного витает в воздухе, деревья покрываются золотом, а листва, меняя цвета, падает на землю.
