Мне предстоял нелёгкий разговор с родственницей, у которой есть нехорошая привычка пытаться повлиять на какие-то события в моей жизни. Но я была в шикарном расположении духа и просто не могла злиться на неё. Тётка сделала нам кофе, и мы сидели, попивая ароматный напиток, а рядом играл Матиас. Он всё носил мне свои новые игрушки и хвастался. Малыш был в восторге.
— Тебе очень идёт счастье, Злата! — улыбнулась мне тётя.
— Оно всем к лицу, тётушка, — усмехнулась я.
Я посмотрела на неё так, словно хотела сказать ей глазами, что всё знаю.
— Тётя, как ты могла всё рассказать Себастьяну Эскаланту?
Я говорила спокойно и без намёков на злость или обиду. Но Тесса испугалась и занервничала. Она заерзала на стуле, зная, что изворачиваться бесполезно.
— Просто я… — тётя опустила глаза. — Я больше не могла видеть твои страдания. Тебе было плохо, ты мучилась. И единственный кто мог помочь тебе — это Виктор.
— Тётя, так нельзя. Ты не имела права, — мягко сказала я.
Но Тессу словно подменили, она резко вскочила на ноги:
— А делать себя мученицей ты имеешь право?! Решила принести себя в жертву, чтобы не обидеть Гаспара? Но о себе ты забыла! Разве так можно? Ты хоть понимаешь, на что ты чуть себя не обрекла?! — почти кричала на меня она.
Матиас расплакался, и мне пришлось его утешать, опередив Тессу. Тётя рассерженно метнулась к окну и уставилась в него.
— Это я для тебя всего лишь добрая тётка, — со слезами в голосе продолжила она. — Но ты для меня — дочь, о которой я всегда мечтала. Всё, что происходит с тобой, для меня всегда будет на первом месте. И пусть ты сердишься на меня, я ни капли не жалею о том, что совершила!
Гордая испанка повернулась ко мне лицом, сверкая глазами от слёз. Я была так тронута, что едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Поднявшись, я подошла к ней и обняла.
— Ты никогда не была для меня просто доброй тётей, — всхлипнув, прошептала я. — Ты моя вторая мама… Спасибо тебе. За всё.
***
Испытав катарсис в общении с тётей и её сыном, я вернулась в дом к Гаспару. Как хорошо, что я застала домработницу сеньору Видаль. Я попросила её сразу же мне сообщить, когда надумает вернуться Гаспар. А после перенесла в его комнату все подаренные им драгоценности и обручальное кольцо. Собрав остатки своих вещей, я раздумывала, куда же мне их отвезти. И решила — к Виктору. Пусть это будет беспринципно и нескромно, но я так устала от всех этих условностей.
Передвигаясь по городу, я как-то ненароком заметила, что на моём пути ни разу не повстречались папарацци. Может, они стали более мастерски скрываться или здесь тоже не обошлось без влияния семьи Эскалант.
У меня появилась идея запоздалого подарка на прошедший день рождения Виктора. Провозившись немного времени и посетив пару магазинов и компьютерных центров, я была довольна полученным результатом. Чувствуя себя жутким эксплуататором, я всё же попросила Вальдеса подвести меня к месту работы Эскаланта. На этот раз я терпеливо ждала, когда о моём визите сообщат владельцу компании и мило улыбалась. Служащие смотрели на меня с какой-то настороженностью. И я их понимала. Мне самой было немного стыдно за тот всплеск ярости, свидетелями которого они были.
Секретарь Виктора, модельной внешности миловидная брюнетка, открыла передо мной дверь, и я вошла в его кабинет. Хозяин этого многоэтажного здания шёл ко мне навстречу, улыбаясь своей улыбкой коварного сердцееда.
— Привет! — смущённо сказала я.
Как же приятно чувствовать это лёгкую щекотку внутри! А эти его глаза… Ох, они будто обнажают меня без помощи рук.
— Моя крошка, — он поцеловал, обхватив моё лицо ладонями. — Может, теперь я смогу, наконец, сосредоточиться на работе?
Разлепив веки, я посмотрела на любимого.
— Я помешала?
Виктор выдохнул и крепче прижал меня к себе:
— Нет, крошка. Наоборот, спасла от невероятно скучной и монотонной деятельности.
Он взял меня за руку и повёл вглубь своего кабинета.
— Я думала, тебе нравится твоя работа.
— Это было до того, как появилась ты и показала мне, что есть занятия намного интересней, — усмехнулся он. — Мне нравится, когда ты носишь платья…
Я хотела что-то сказать, но не успела. Виктор поднял меня за талию и усадил перед собой на чёрную поверхность его стола, отливающую блеском глянца. Он встал между моих коленок и опять поцеловал, жадно требуя ответа.
— Ещё одна мечта грозит осуществиться. — Пробормотал он, целуя мою шею.
— А если кто-то войдёт? — задыхаясь от страсти, прошептала я.
— Не посмеют, — покусывая мои губы, ответил он. — Я здесь жуткий деспот и тиран.
— Как же мне повезло…
Я наспех расстегнула его рубашку, испытывая невероятной силы желание прикоснуться к его коже. Виктор застонал…
— Господин Эскалант, к вам поднимается ваш брат! — раздался голос из динамика.
— Чёрт возьми, Себастьян! — прорычал Виктор и отстранился он меня.
Он быстро спустил меня со стола и привёл в порядок свою одежду.
— Он единственный, кто может позволить войти ко мне без стука и предупреждения, — бурчал Виктор, приглаживая волосы и поправляя галстук.
— Ну и я так разок проделала, — меня забавляла эта ситуация.
Виктор улыбнулся мне в ответ. И я вспомнила, зачем пришла.
— У меня кое-что есть для тебя.
Я протянула ему прямоугольную бумажную коробочку, вытащив из пакета.
— Что это? — нахмурил брови он, рассматривая её.
— Мой подарок тебя ко дню рождения, — я нетерпеливо заламывала руки. — Давай, разверни, пока не пришёл Себастьян.
Виктор распаковал свёрток и замер. А потом медленно достал тёмно-коричневую стеклянную фоторамку с нашим первым совместным фото у входа на стадион «Камп-Ноу».
— Я помню, ты приводил меня сюда, когда здесь были лишь бетонные стены, — тихо молвила я. — Ты тогда сказал, что хочешь, на этом месте поставить диван, а вот тут — стол, на котором будет стоять рамочка с нашим фото.
Он провёл пальцем по нашему изображению и посмотрел на меня.
— Здесь всё, как ты хотел, — сглотнув, продолжила я. — Не хватало лишь этого.
— Латти… — ему словно стало грустно и тяжело.
Я испугалась, что огорчила его.
— Если не хочешь, не ставь. Я не обижусь, правда!
Виктор слабо усмехнулся и, повернувшись к столу, поставил рамку возле своего открытого «Макбука». Я наблюдала за ним, не понимая, что его огорчило. Всё ещё молча, он шагнул ко мне и поцеловал.
— Это очень много значит для меня, Злата! — прошептал он мне в висок.
