— «Ваше имя в прессе больше не упоминается. В УБ вас будут ждать. В нашем доме тоже. С уважением, семья Эскалант», — процитировала я. — Это было написано на обороте кусочка ткани с изображения испанского флага. Разве это был не ты?
Себастьян усмехнулся, словно вспомнил что-то.
— Значит, всё же отправил… — пробормотал он, глядя куда-то поверх моей головы, и покачал головой. — Нет, Злата, это был не я.
Я выжидающе смотрела на него. Невозмутимый Себастьян кивнул в сторону, призывая меня посмотреть туда же. Я обернулась и посмотрела на Виктора в компании Хоака, Ксавьера и Адриана.
— Я видел, как он писал это, — тихо заговорил Эскалант, но я всё ещё не понимала. — Он как раз вернулся из своего добровольного изгнания. Срезал с военной формы и написал нейтральный текст. Когда я это заметил, он проигнорировал мои вопросы.
— Виктор… — прошептала я.
— Знаешь, глядя на вас, я понимаю — не хочу того, что между вами. «Любовь», кажется, её называют? — привлекая к себе мой взгляд, сказал Себастьян. — Я бы назвал это иначе — болезнью или зависимостью.
Я видел, как его крутило без тебя. Разве это стоит того? Я встретилась с его медовыми глазами.
— Ещё как стоит, Себастьян, — улыбнувшись, сказала я ему. — Какой смысл тогда в нашей человеческой жизни?
Он пожал плечами и пошёл к ребятам, оставив меня со своими мыслями. Мой задумчивый взгляд скользнул по Ксавьеру. Я помнила, что это он схватил Дворака.
Когда я направилась в сторону друзей Виктора, они заметно всполошились. Неудивительно, ведь последний раз мы общались не очень вежливо.
— Ксавьер, я должна тебя поблагодарить за то, что теперь главный враг моей семьи находится за решёткой.
— Без проблем, Злата. Я всегда готов прийти на помощь другу и… тебе.
Его плейбойская улыбка не соответствовала нервно бегающему взгляду. То же можно сказать и про Хоакина. Они меня побаивались. Я для них стала соперником в дружбе с Виктором. Они, наверное, думали, что я способна запретить общаться с участниками былой трагедии.
— Тебе идёт твоя новая причёска!
— Прямо с языка снял! Очень к лицу!..
Мне стало смешно, и я поддалась веселью. Они переглянулись и осторожно поддержали меня. Это так было странно с их стороны. Так смешно наблюдать, как они смущаются передо мной и избегают смотреть в глаза.
— Ребята, расслабьтесь! Я не такая стерва, как могло вам показаться. Да, у меня хорошая память, но я умею прощать.
Парни стали серьёзными. Хоакин взглянул на меня и протянул руку. Я опустила глаза на его руку и вложила свою ладонь. Мы обменялись рукопожатиями в знак примирения.
— Ты крутая девчонка, — закивал он и улыбнулся, демонстрируя, что не плохо бы смотрелся на рекламе зубной пасты. — Я даже завидую Эскаланту…
— Так завидуй на расстоянии, Хоак! — прогремел за его спиной голос Виктора, и тот испуганно отнял руку.
Виктор вальяжно прошествовал мимо них, демонстрируя своё лидерство, и по-хозяйски притянул меня к себе.
— Это был безобидный комплимент! — безоружно поднял руки Хоакин.
Виктор больше не покидал меня. Прижимал к себе, иногда целовал в волосы, сжимал мои пальцы. Я не верила в то, что это происходило всё на самом деле. Неужели я заслужила такое? Та чёрная полоса в моей жизни, которая, казалось, длилась целую вечность, оказалась не так ужасна и страшна. Я дождалась наступления белой. И это стоило всего того, что я пережила.
Глава 38
Первый раз
Около десяти вечера гости стали расходиться. Пользуясь моментом, я обняла своих любимых будущих молодожёнов.
— Мы так повзрослели, вам не кажется? — грустно улыбнулась я, стоя между Мари и Адрианом.
— Не то слово, Латти! — заключила подруга. — Я-то теперь выгляжу старше тебя с этой стрижкой!
Я рассмеялась её шутливо-обиженному тону.
— Ну вы-то точно изменились. Как по мне, то я всегда отличался рассудительностью и…
— Эйд! — в два голоса одёрнули мы его и рассмеялись.
— Мои дорогие! — ещё раз обняв их, молвила я.
— Ты нас простила? — осторожно спросила Мари.
— Давно уже! — таинственно шепнула я.
Когда всё разошлись, в гостиной повисла пауза, нарушаемая лёгким звучанием джазовой музыки. Виктор обнимал меня, а я его. Так бы и стояла, окружённая его тёплом и ароматом, всю оставшуюся жизнь!
— Зачем ты мне прислал нашивку? — прямо спросила я, покоясь у него на груди.
Его сердце стало быстрее биться, а мышцы немного напряглись. Я подняла на него глаза.
— Хотел, чтобы ты вернулась ко мне.
— Но ты же поверил Маркусу…
Виктор вздохнул и погладил меня по лицу.
— Поверил. И презирал себя за эту слабость. Но ничего не мог с собой поделать.
Да ведь я тогда чувствовала тоже самое! Как же мы были упрямы и горды!
— Латти, — его голос прозвучал мучительно. — Я всё знаю.
Вздрогнув, я резко отстранилась от него и отступила на шаг.
— Что знаешь? — в страхе прошептала я.
Виктор опустил взгляд, но потом, словно собрав свои силы, снова посмотрел на меня.
— Всё то, что произошло с тобой, когда ты уехала из Барселоны.
Словно отрекаясь от своих слов, я замотала головой.
— Нет. Ты не должен был… Нет!
Эскалант шагнул ко мне, но я остановила его жестом и отвернулась, скрыв своё лицо в ладони.
— Латти?
Я понимала, что мне нечего стыдиться. Но я не могла избавиться от этого чувства. Жуткие картины из моего прошлого вспыхнули с новой силой, разрушая идиллию сегодняшнего дня. Он обнял меня, стоя за спиной.
— Кто? — хрипнула я, не отнимая рук.
— Себастьян.
— Господи! — простонала я и, скинув его руки, ушла в дальний угол комнаты.
Ночные огни Барселоны задорно мне подмигивали, пока я думала, как мне теперь смотреть в глаза этим людям. Кто же меня предал? Мари и Эйд не знали. Только Гаспар и Тесса. Значит, тётя… Мой взгляд пересекся с отражением глаз Виктора.
— Давно ты знаешь?
— С нашего уикенда в коттедже баронессы.
Ядовитые тиски сжали моё сердце. Страшная догадка громогласно звучала у меня в сознании.
— Ты пожалел меня? — прошептала я, глядя в его глаза на оконном стекле.
— Нет! — он резко повернул меня к себе. — Латти, я люблю тебя! И я… чуть не умер, когда узнал, что ты пережила!
Почему я стала такой плаксой? Слёзы текли из моих глаз. Я прятала их от Виктора. Но без особого успеха.
