– Чего надо, сталкер? – радушно встретил клиента Торгованыч. – Приперся чего, говорю?
– Зачем еще к тебе можно припереться, отец родной? – столь же тепло ответил Котэ. – Артефактов принес, торгануть хочу. А ты думал, я в гости заявился? На подарок не рассчитывай.
Глазки Торгованыча налились кровью. Он шумно набулькал в стакан «прозрачного» и выдул одним махом. Занюхал новеньким, в смазке, «пээмом».
– Показывай, что там у тебя.
Котэ выложил на стол контейнеры, чувствуя, как осиротел рюкзак. Торгаш откинул крышки, полюбовался на артефакты и процедил:
– Барахло, много не дам! Или бери патронами.
Сталкер подавил в себе желание стукнуть Торгованыча лицом о столешницу.
– Барахло? Для тебя уже и «медуница» барахлом стала? По-моему, кое-кому надо завязывать с крепким алкоголем.
– Ты меня не учи, сталкер! – взорвался барыга. Лицо его покрылось нежным румянцем. – Даю две тысячи за «медуницу» и по пятьсот за остальное.
– Пошел ты в реактор, – мягко отказался Котэ и повернулся к выходу.
Ишь ты, две тысячи! За «медуницу», это удивительное создание Зоны, мигом излечивающее самую тяжелую простуду! Зря Котэ ее, что ли, из вот такой кучи «паутины мизгиря» доставал? Негодование жгло душу сталкера сильнее, чем та же «паутина» – голые руки новичка. Даже сильнее, чем голое лицо! Торгованыч – барыга, но тут он превзошел себя.
По пути от лавки торговца к лагерю Котэ увидел мелькнувшую спину Кондуктора: тот пробирался параллельным курсом, значит, слышал весь разговор. В бараке лагеря сталкер положил рюкзак под койку и присел обдумать дальнейшие планы. Кот заныкался в рюкзаке и молчал. Котэ воспользовался тем, что в помещении было пусто, вскрыл банку с тунцом, оставил ее на полу и вышел в бар.
Там Котэ заметил давнего друга – сталкера по прозвищу Боцман. Тот славился своей въедливостью во всем, эта привычка осталась еще с морского прошлого. Когда он подбирал себе снарягу, то чуть ли подкладку не отпарывал при проверке. Своими ручищами Боцман почти ломал пополам подошву натовских берцев, проверяя качество. А ведь ее и «гриб-сопля» растворял не сразу. И не всю. Или потрет кожу на ботинке так, что начинает горелым вонять, и нюхает, натуральная ли. Перчатки на его руках рвались после того, как он при примерке минут пять сжимал и разжимал кулаки. А если барыга начинал возмущаться, то рисковал померить, насколько эти кулаки тверды.
И так Боцман выбирал все, дотошно узнавая, где сделали вещь, сколько было у нее хозяев, из какого материала, и прочее, и прочее. При этом он всегда повторял: «Моряку нужно знать только две вещи – сайз и прайс». Барыги старались отказать Боцману в покупке под предлогом того, что вещь временно отсутствует в продаже или бракована: больше нервов потратишь, чем заработаешь на нем. А сталкеры уважали его и знали как честного и надежного человека.
Боцман увидел Котэ, подскочил и сгреб его в охапку, настолько обрадовался встрече. Когда тот пришел в себя, ветеран уже открывал бутылки пива и нарезал консервированную колбасу. Друзья грохнули толстыми кружками.
– Какие новости? – поинтересовался Котэ скорее по традиции, наслаждаясь холодным пивом.
– Новостей нет, а вот интересного масса. Слышал, тут новый мутант объявился? Вроде брыси, только подохлее, но наглый, как танк. И матерится по-человечески. Вон, торгаш недавно еле отбился от такого. Приперся, говорит, хотел сожрать, а Торгованыч его почти завалил.
На лице у Котэ, видимо, отразилось такое сомнение, что Боцман рассмеялся:
– Да свистит Торгованыч. Небось, в штаны наложил, как увидел. С тех пор сам не свой, орет на всех, борзеет не по-детски.
– То-то, я смотрю, он хороший товар барахлом называет. Может, зря его мутант не схомячил?
– Наверняка! Я когда засомневался в его словах, он таким матерком загнул, спина покраснела!
Котэ представил, как у бывшего боцмана от мата краснеет спина, и сам захохотал, чуть не подавившись пивом.
– Смех смехом, однако мутант, похоже, действительно есть, – отсмеявшись, сказал Боцман. – Слухи ходят.
– Слухи всегда ходят, – ответил Котэ. – Исполнитель желаний тоже вроде есть. И демократия.
– Насчет демократии не знаю, а все же стоит держать ухи востро, – весомо произнес Боцман. – Пойду выйду.
Когда Боцман исчез в дверях, Котэ допил пиво и отправился спать. Под ноги попалась пустая банка из-под тунца, которую он запинал в угол.
«Ты чем-то озабочен, Котэ?» – раздался в голове голос Кондуктора.
– Да, мне нужно продать артефакты, – ответил сталкер. – А ты так запугал бедного барыгу, что он теперь слегонца не в себе.
Кот молчал, и Котэ уже начал дремать, когда тот наконец ответил:
«У меня есть план жуткой, кровавой мести. Если не возражаешь, завтра мы займемся Торгованычем вплотную».
Полчаса ушло на обсуждение плана, после чего приятели стукнули руками по лапам и отошли ко сну. Перед тем, как заснуть окончательно, сталкер услышал зловещий голос Кондуктора:
«И когда мы закончим, этот ваш Торгованыч позавидует зомби».
Наутро Котэ ошивался рядом с логовом торговца и ждал начала спектакля. Кондуктор проник в лабаз, повиснув на рюкзаке какого-то сталкера, явившегося по торговым делам. Парень был слегка навеселе, иначе как еще можно было не почувствовать, что рюкзак стал заметно тяжелее? В нужный момент Кондуктор десантировался под стол, а когда сделка состоялась и Торгованыч отлучился в складское помещение, кот проник под стойку торговца. Ничего не подозревающий барыга уселся в свое кресло и занялся учетом.
– Мяу, – раздался откуда-то нежный голосок.
Торгованыч прислушался, все было тихо.
– Мяу, – продолжил Кондуктор. – Мяу!
Коммерсант испуганно оглянулся. Звук шел, как казалось, отовсюду. К тому же в Зоне нет твари, которая бы мяукала. Это успокаивало, но не очень.
«Мяу, говорю, – разошелся Кондуктор. – Ты что, не слышишь, торговая твоя морда?»
Торгованыч застыл на месте от ужаса. Дрожащими пальцами попытался нащупать под стойкой бутылку, но, наткнувшись на что-то мягкое, отдернул руку. Он закрыл лицо ладонями, стал раскачиваться в кресле и подвывать.
«Ты сошел с ума? Какая досада, – умело издевался Кондуктор. – А что людям хамишь? Зазвездился, да?»
– Я не хамлю, не хамлю, – повторял Торгованыч, раскачиваясь все сильнее. Кресло накренилось, и тощее тело выпало из него. Напротив лица жутко светились желтые глаза. Они вплотную приблизились, нос защекотало.
«Здорово, неудачник! – проговорил желтоглазый. – Мне нужна твоя душа!»
Торгованыч с воплем задергал конечностями, пытаясь отползти. Наконец он вскочил на ноги и с размаху врезался в стеллаж, на котором лежали боеприпасы. Стеллаж рухнул, задев походную печку, та перевернулась и засыпала коробки с патронами горящими углями. Торгованыч орал где-то в глубине склада, Кондуктор бросился следом, его глазам предстало все разнообразие ассортимента. Чего тут только не было! Кот подцепил когтями крышку ближайшего контейнера, схватил в зубы самый красивый артефакт и одним прыжком вылетел через окошко стойки к выходу. В этот момент за его спиной поднялась отчаянная пальба – это огонь добрался до патронов.
